96 
Но не объяснять же этим олухам, что на судне давно сменились и экипаж, и порт назначения, и цель плавания?! Никак невозможно. Не поймут и не оценят, Азия-с…
– Сбавь ход, – приказал Мазур Паше. – Пусть поравняются… Викинг, Леший! Живо в трюм, трещотку наружу и покажите ему…
Паша послушно сбросил обороты, так что сторожевик стал быстро настигать. Мазур отступил к рубке, оказался рядом с Зорким Соколом, который пытливо глянул на него в ожидании приказов, опустил взгляд к палубе, где на подстеленном замызганном брезенте лежало его изящное и смертоносное орудие производства.
– Подожди, – сказал Мазур яростным шепотом. – Подожди…
На настигающем сторожевике особенной суеты не наблюдалось – кто-то пялился на них с мостика невооруженным глазом, некто в фуражке с разлапистой золотой «капустой» и кучей золотых полосок на черных погонах. Двое у пушки замерли, ожидая приказов. Должно быть, то, что добыча сбавила ход, бдительность на какое-то время усыпило…
– Не нравятся мне эти два урода, – сказал Мазур.
– Понял, – спокойно отозвался Зоркий Сокол.
Он присел на корточки, потом взмыл во весь рост, вскидывая импортную винтовочку, послышались два глухих щелчка, и оба артиллериста, нелепо мотнув руками, опрокинулись навзничь, рухнули на палубу.
И тут же застрочил пулемет на треноге, в два счета вышвырнутый на палубу Лешим, словно детская игрушечка. Нескончаемая очередь прошла по надстройке, слева направо и справа налево, вышибая стекла рубки, сбив, как кеглю, командира сторожевика, старательно омахнула надстройку, не давая никому приблизиться к двум пулеметам по ее сторонам…
– Самый полный! – рявкнул Мазур от всей души.
Суденышко рванулось вперед, как пришпоренный конь, взмывая на редан, что твой торпедный катер, взметая два белопенных буруна. Сторожевик с его еще не пришедшей в себя после молниеносной атаки командой вмиг остался позади, превратился в точку на голубой искрящейся глади…
Останься он в целости, все равно не был бы серьезной опасностью: одно орудие, два пулемета винтовочного калибра… Красивый кораблик, конечно, но ни за что не выжмет больше шестнадцати узлов – а посудина контрабандистов давала сейчас вдвое больше, и это для нее не предел…
Хорошо, что республичка маленькая и бедная, подумал Мазур. Прекрасно просто, что не по карману ей более современные и авантажные корабли. Гораздо труднее было бы оторваться и уцелеть при этом от какого-нибудь «Рамадана» с его сорока узлами, четырьмя установками противокорабельных ракет и солидной пушечкой в семьдесят шесть миллиметров. Окажись тут «Рамадан», «Джофар» или «Аль Сиддик»…
– Самый полный! – проорал он яростно.
Жизненно важным было улепетнуть в территориальные воды Эль-Бахлака как можно быстрее. То, что они сейчас учинили, автоматически превращало кораблик и его команду в пиратов, которых просто обязан отловить в самых что ни на есть нейтральных водах любой военный корабль независимо от национальной принадлежности. Если чертов сторожевик начнет орать в эфир панические призывы, излагая ситуацию даже без малейшего приукрашивания, придется хреново…
Справа шел белый корабль под французской бандерой, и с его палубы беззаботно махала руками пестрая туристическая шобла. Отвечать им той же любезностью не было ни времени, ни желания – и суденышко промчалось буквально метрах в сорока перед носом француза.
На корме приникли к пулемету Пеший-Леший и Викинг. Оставшийся пока что без работы Зоркий Сокол тоже был готов в любой момент обидеть каких-нибудь уродов. Вундеркинд стоял с видом первопроходца, уцепившись на первый подвернувшийся гак. Что до Паши, он наслаждался жизнью, держа должный курс, выжимая полный газ, время от времени азартно оглядываясь на Мазура с довольной ухмылкой, орал во всю ивановскую:
- – Нас водила молодость
- в сабельный поход,
- нас бросала молодость
- на кронштадтский лед!
- Боевые лошади
- уносили нас,
- на широкой площади
- убивали нас!
Мазур ему не мешал – в конце концов, у рулевого должны быть заняты только руки и глаза… Он и сам поддался этому пьянящему азарту – они мчались во весь опор со скоростью торпедного катера, они были молоды, сильны и яростны, они хорошо сделали свою работу, и вокруг сияло море, а вверху сверкало солнце, и хотелось, чтобы так было до скончания времен – тугой соленый ветер в лицо, пенные брызги, игравшая на каждой жилочке скорость и молодая мила…
96 
