21 
Но она послушалась своего глупого сердца и предпочла всем владельца таверны в рыбацкой деревушке. И пусть даже Мэл Клист был Капитаном Дрейком, это не придавало их безнравственной связи респектабельности в глазах окружающих.
Оглядываясь назад, Сьюзен поражалась стальной воле той пятнадцатилетней девочки, способной подавить все свои инстинкты, чтобы добиться поставленной цели и стать знатной леди, а не объектом благотворительности.
Зажав рот рукой, Сьюзен проглотила слезы. Она-то надеялась, что все давным-давно забылось, ан нет!
Та, пятнадцатилетняя, пыталась безжалостно выкорчевать Кона из своей памяти. С годами пришла мудрость, потом сожаление, но она все еще прилагала усилия, пытаясь его забыть. Но что сделано, то сделано, хотя временами ей казалось, что она может истечь кровью, если позволит себе думать об этом.
Ей следовало бы давно смириться с тем, что это не сработало. В течение одиннадцати лет каждый камешек, каждое растение, каждое насекомое напоминали ей о нем. Бывать в Ирландской бухте было невыносимо. И она с тех пор никогда не заглядывала туда.
Сьюзен думала, что ей удастся глубоко похоронить свои воспоминания, но оказалось, что это не так. Тогда она позволила двоим мужчинам соблазнить себя исключительно для того, чтобы изгнать из своего тела воспоминания о Коне. Это тоже не сработало. Не помог даже такой опытный распутник, как лорд Райвенгем, доставивший ей удовольствие, которого она ожидала, но так и не сумевший заставить ее забыть сладость неуклюжей близости с Коном.
Стремясь к достижению своей цели, она даже пыталась привлечь внимание Фреда, старшего брата Кона. Променяв рай на Крэг-Уайверн, она так или иначе должна была заполучить его, иначе все ее жертвы были бы напрасны.
Теперь, оглядываясь назад, она благодарила Бога за то, что Фред Сомерфорд даже не думал о женитьбе. Трудно представить себе, как бы она встретилась теперь с Коном в качестве его невестки.
Она слишком поздно поняла, что, привлеченная показным блеском, гналась за несбыточной мечтой. Иногда она мечтала снова встретить Кона и попытаться залечить раны, но Фред, приезжавший в Крэг-Уайверн несколько раз в году, рассказал, что Кон вскоре после возвращения домой пошел в армию, уехал за границу и с тех пор почти не бывал дома.
По какой-то причине тот факт, что Кон находился за пределами Англии, заставлял ее еще острее чувствовать, что он для нее потерян. Несмотря на это, она долгие годы писала письма, адресуя их сначала прапорщику, потом лейтенанту, потом капитану Джорджу Конноту Сомерфорду. Письма эти она затем рвала и сжигала.
О карьере Кона она знала все, потому что тетушка Мириам приглашала его брата Фреда бывать в их доме, когда он пожелает. Отчасти это объяснялось ее искренней добротой, а отчасти тем, что у нее были две дочери и племянница, и каждая из них могла бы, как, впрочем, и любая молодая женщина, стать графиней Уайверн.
Ей вспомнилось, как однажды во время семейного обеда Фред достал миниатюру Кона, присланную ему братом, где он был изображен в своем новеньком капитанском мундире. Миниатюра обошла по кругу всех присутствующих за столом. Сьюзен, испытывая нетерпение и страх, ждала своей очереди.
Когда она взяла ее в руки, у нее перехватило дыхание. Сьюзен не хватило времени как следует рассмотреть ее.
Ей отчаянно хотелось схватить миниатюру, спрятать ее, украсть.
Тогда ему было двадцать два года. У него был все тот же подбородок, а высокие скулы выделялись еще отчетливее, потому что он похудел. Согласно уставу, его волосы были припудрены, отчего еще больше выделялись его серебристо-серые глаза, окаймленные черными ресницами. Однако он улыбался, и она искренне порадовалась, что он, должно быть, счастлив и, возможно, совсем забыл о ней.
Но он все еще был на войне. Она каждую неделю внимательно читала списки убитых и раненых, моля Бога сделать так, чтобы она никогда не увидела его имени в таком списке.
Часто бессонными ночами она вновь и вновь переживала момент своего твердого решения, представляя себе, что могло бы случиться, если бы она последовала зову своего слабого сердца, а не подчинилась своей собственной сильной воле. Им тогда было всего по пятнадцать лет. Вопрос о женитьбе мог бы возникнуть лишь в том случае, если бы она забеременела, чего, к счастью, не произошло.
Кону как младшему сыну нужно было выбрать себе профессию, но, возможно, ради нее он сделал бы другой выбор. Более безопасный. По крайней мере она была бы с ним, даже если бы ему пришлось стать солдатом.
21 
