Особенно,... 
112 
Ожидание затянулось надолго. Но закованные в броню воины охраны членов Коллегии терпеливо несли свой крест, стояли, как истуканы. Глядя на них, кнехты Ротгера тоже подтянулись и не стали выражать недовольство тем, что им не дали возможности немного расслабиться и отдохнуть, сидя на зеленой траве. Но вот, наконец, на ступеньках лестницы показались закутанные в плащи фигуры посвященных высшего ранга, а за ними и Парацельс с Черным Рыцарем. А где же воины, которые были с ними?
Ротгер благоразумно промолчал, хотя вопрос так и вертелся у него на кончике языка. Колонна построилась, и все двинулись в обратный путь. Только теперь кнехты Ротгера охраняли тыл. Воины были безмолвны, словно все вдруг стали глухонемыми. Парацельс тоже был молчалив и угрюм. Похоже, чашу он оставил в подземном храме, так как руки его были пусты.
За какие-то два-три часа алхимик осунулся, и даже, казалось, постарел на несколько лет. Его явно что-то угнетало. Но что именно?
Высокие гости погрузились и отплыли без суеты и лишнего шума. Вскоре струги исчезли из виду, и лишь тогда Ротгер сказал Парацельсу:
– Не знаю, как ты, а я не прочь выпить вина. У меня в горле пустыня. А заодно перекусим и дадим нашим парням немного отдохнуть.
– Согласен, – коротко ответил Теофраст.
Что касается приора Алоизия, то ему не хотелось ни есть, ни пить. Он пребывал в горестном недоумении: почему его не пригласили на освящение подземного храма? Мало того, с ним никто из членов Коллегии не перекинулся ни единым словом.
- Что случилось? Неужели руководству ордена Креста и Розы стало известно о его промахе со шпионом иезуитов, который был под личиной монаха его монастыря? Но ведь все знают, что иезуиты продали свои души дьяволу, а потому могут пролезть куда угодно и под любым обличьем.
Горестные размышления бедного приора прервал свист дозорного, который забрался на дерево и следил с высоты за окрестностями, охраняя трапезничающих товарищей.
Бывалые воины в мгновение ока оказались на ногах. Еще миг и они уже ощетинились копьями и прикрылись щитами, образовав закованный в броню квадрат, внутри которого находились Ротгер, Теофраст и Алоизий.
Спустя какое-то время послышался топот лошадиных копыт. А затем на поляну возле причала вылетел на взмыленном коне… рыцарь Чтан из Бискупиц! Ротгер глазам своим не поверил. Что он здесь делает!? Ведь его место в крепости, во главе воинов.
– В чем дело!? – рявкнул Ротгер. – За тобой что, бесы гонятся!?
– Крепость пала! Монастырь разорен! Все убиты!
– Стоп! – снова громыхнул Ротгер. – Объясни толком, и не торопясь, что случилось?
– Байда, этот проклятый схизмат, привел под стены монастыря сотни хлопов! Да, да – сотни, тысячи!
Мы не смогли выстоять. Все погибли! Всё пропало, всё пропало… – повторял он тупо, как заклинание. – Все погибли… Все! – истерически выкрикнул Чтан.
– А почему ты остался жив? – в неожиданно наступившей тишине резко спросил Ротгер.
– Я?
– Да, ты. Как так вышло, что командир оставил своих солдат на произвол судьбы и бежал с поля боя?
– Мы пытались прорвать оцепление, вышли из крепости… но их было слишком много, слишком много… Все мои пехотинцы пали смертью храбрых.
– Святая пятница! Ты вывел солдат за стены!? Большей глупости нельзя было совершить.
– Да он просто пытался бежать, оставив монахов на растерзание схизматам, – брезгливо скривившись, сказал Теофраст. – Спасал свою шкуру.
– Нет! Это не так!
– Дадим в этой ситуации разобраться Господу нашему, – с постной миной на побледневшем от ярости лице сказал Ротгер и поднял глаза вверх. – Ибо наш ум слаб и не готов рассудить ближнего. Вепрь!
– Слушаюсь, господин!
– Командуй!
Вепрю больше ничего не нужно было объяснять. Слишком долго он сражался в боях бок о бок со своим сеньором, чтобы не понимать его приказы с полуслова.
– Ты, ты и ты, – указал Вепрь толстым пальцев на арбалетчиков. – Два шага вперед. Товсь! Пли!
Польский рыцарь, пронзенный тремя арбалетными болтами, умер, даже не поняв, что происходит. Ротгер проследил за его падением с седла на землю и снова обратился к Вепрю:
– Предайте его тело земле. Все-таки он был добрым католиком…
Похоронив рыцаря Чтана из Бискупиц, отряд построился. Ротгер сказал, обращаясь к приору и Парацельсу:
– Хочу с вами держать совет. Что будем делать?
– Монахам мы уже не поможем, – глухо ответил Алоизий. – Упокой их, Господи, их души…
112 
