69 
Мало того, и он, и сын шесть лет назад прошли по блату курс «молодого бойца», как шутливо назвал Тихомиров-старший ускоренные фельдшерские курсы при мединституте, где готовили медбратьев-контрактников для службы в «горячих» точках страны и мира. Так что, при большой необходимости, каждый из них мог вполне профессионально сделать в полевых условиях даже несложную операцию; например, удалить пулю, неглубоко засевшую в мягких тканях тела.
Глеб, который тогда только начинал бегать по девкам, а потому времени у него всегда было в обрез, долго противился такой идее отца. Но затем привычка к повиновению старшему взяла верх (тем более, что переупрямить Николая Даниловича было невозможно), и он закончил курсы с блеском, лучше, чем родитель. Однако только теперь он понял и мысленно согласился, что отец в этом вопросе был прав на все сто процентов…
Николай Данилович очнулся быстро. Организм у него действительно был железным. Даже большая потеря крови не ввергла его в коматозное состояние.
– Как у нас обстоят дела со входом в пещеру? – спросил он, едва открыв глаза.
Обрадованный Глеб поведал отцу, что механизм, на их удачу, сработал как должно. Рассказал он и про поднимающийся порог.
– Это дело рук розенкрейцеров, – с удовлетворением констатировал Николай Данилович. – Можно в этом не сомневаться. Я уже говорил, что в их братстве всегда было много великолепных механиков и ученых. Достаточно назвать Леонардо да Винчи, который по косвенным данным тоже поклонялся Крестовой Розе. Или Розовому Кресту, что одно и то же.
– А если они все-таки проломят стену взрывом? – тревожился Глеб.
– Не исключен и такой оборот…
Николай Данилович устало прикрыл веки.
– Эти люди пришли сюда не просто так, на экскурсию, – сказал он спустя несколько секунд. – Возможно, им известно и про план, и про пещеру. Так что вряд ли они остановятся на пороге. Глеб поторопился промокнуть носовым платком испарину, выступившую на лбу отца, и доложил отцу о перестрелке наверху.
– Ну вот, видишь… – Николай Данилович болезненно поморщился. – С автоматическим оружием простые кладоискатели не ходят.
– Что будем делать? – спросил Глеб.
– Нужно заминировать проход… где-нибудь посредине, – ответил Николай Данилович. – Если они сюда сунутся, будем взрывать.
– Но тогда мы останемся здесь навсегда!
– Не думаю.
– Ты считаешь, мы сможем потом быстро убрать завал? Сомневаюсь. А ты ведь ранен, тебе нужно в больницу как можно быстрее.
– Обо мне не думай. Выкарабкаюсь. Не впервой. А что касается завала, то нам вряд ли удастся его раскидать. Даже если бы я был здоров.
– Не понимаю…
– Глебушка, здесь должен быть еще один выход. Разве ты не заметил, что воздух в пещере свежий, не спертый?
– Да как-то не придал этому значения, – растерянно ответил Глеб.
– И напрасно. В этом и заключаются тонкости нашей профессии.
– Но его еще нужно найти, этот запасный выход.
– Найдем.
– А если там не выход, а просто отдушина, какая-нибудь расщелина, куда только летучие мыши могут залетать?
– Ни в коем случае, – уверенно ответил отец.
– Почему ты так думаешь?
– На самом деле все очень просто. Если это подземный храм, значит, где-то должен быть и вход в него. Парадный вход.
– Так ведь мы его уже нашли!
– Чудак человек…
Николай Данилович пошевелился, меняя позу, и сделал попытку улыбнуться, что у него не очень получилось.
– Кто входит в храм сверху? – спросил он со снисходительностью умудренного опытом человека. –
Даже подземный. Святое место должно быть выше входа. Или находится с ним на одном уровне. А камера наверху всего лишь запасный, тайный ход. Розенкрейцеры всегда отличались осторожностью и предусмотрительностью.
– Ты воодушевил меня. Теперь точно прорвемся. Батя, тебе нужно чуток перекусить. Нет-нет, не спорь! Глотни для поддержания сил немного спирту, съешь шоколадку. И выпей горячего чаю. Термосы еще полны. Ты знаешь, что это надо.
– Да знаю, знаю… Но не шибко хочется…
– Никаких отговорок!
– Сдаюсь…
После еды Николай Данилович немного оживился. Ему даже дышать стало легче. Наверное, подействовал спирт. Ни старший, ни младший Тихомировы спиртным особо не злоупотребляли, поэтому выпитая Николаем Даниловичем крохотная рюмашка стала для него настоящим допингом.
69 
