ФАНТАСТИКА

ДЕТЕКТИВЫ И БОЕВИКИ

ПРОЗА

ЛЮБОВНЫЕ РОМАНЫ

ПРИКЛЮЧЕНИЯ

ДЕТСКИЕ КНИГИ

ПОЭЗИЯ, ДРАМАТУРГИЯ

НАУКА, ОБРАЗОВАНИЕ

ДОКУМЕНТАЛЬНОЕ

СПРАВОЧНИКИ

ЮМОР

ДОМ, СЕМЬЯ

РЕЛИГИЯ

ДЕЛОВАЯ ЛИТЕРАТУРА

Последние отзывы

Невеста по завещанию

Бред сивой кобылы. Я поначалу не поняла, что за храмы, жрецы, странные пояснения про одежду, намеки на средневековье... >>>>>

Лик огня

Бредовый бред. С каждым разом серия всё тухлее. -5 >>>>>

Угрозы любви

Ггероиня настолько тупая, иногда даже складывается впечатление, что она просто умственно отсталая Особенно,... >>>>>

В сетях соблазна

Симпатичный роман. Очередная сказка о Золушке >>>>>

Невеста по завещанию

Очень понравилось, адекватные герои читается легко приятный юмор и диалоги героев без приторности >>>>>




  52  

С какой-то горной вершины Жан-Пьер посмотрел вниз на небольшую долину. Тропа, по которой он шел, вела вниз, к другой долине, расположенной под прямым углом к этой. Ее рассекал надвое бурный горный ручей, блестевший под лучами полуденного солнца. По другую сторону ручья его взору предстала еще одна долина, уходившая вверх в горы по направлению к Кобаку – главной цели его маршрута. Там, где пересекались три долины, на ближайшем к нему берегу реки стоял небольшой каменный домик. В этом районе было полно таких примитивных строений. Жан-Пьер подумал, что их построили кочевники и кочующие торговцы, а служили они главным образом для постоя на ночь.

Держа Мэгги под уздцы, Жан-Пьер стал спускаться с горы. Анатолий, наверное, был уже на месте. Жан-Пьер не знал его настоящего имени и чина, но предполагал, что он служит в КГБ. Из его слов, сказанных однажды о генералах, Жан-Пьер решил, что по чину Анатолий – полковник. В любом случае, он не был штабным офицером.

Эту точку и Баграм разделяли примерно восемьдесят километров гористой местности, и Анатолий преодолел ее пешком в одиночку за полтора дня. Он был русским восточного происхождения с высокими скулами и желтоватой кожей, а в афганской одежде он мог бы сойти за узбека из монголоидной этнической группы на севере Афганистана. Этим объяснялось, почему он несколько замедленно говорил на дари, ведь у узбеков был свой собственный язык. Анатолию трудно было отказать в мужестве, он, разумеется, не говорил по-узбекски, поэтому над ним постоянно висела опасность разоблачения, он также знал, что с взятыми в плен русскими офицерами повстанцы играют в бузкаши. Риск, связанный для Жан-Пьера с такими встречами, был чуточку меньше. Его постоянные путешествия по отдаленным селениям с целью лечения больных не очень-то бросались в глаза. Тем не менее, если бы кто-нибудь заметил, что Жан-Пьер по «случайности» контактирует чаще одного или двух раз с одним и тем же странствующим узбеком, могло возникнуть подозрение. И разумеется, если бы какой-нибудь владеющий французским афганец подслушал его разговор с тем странствующим узбеком, Жан-Пьер мог бы рассчитывать только на мгновенную смерть.

Его сандалии совершенно бесшумно скользили по тропе, а подковы Мэгги беззвучно ступали по пыльной земле, поэтому, когда они приблизились к дому, он стал насвистывать какую-то мелодию на случай, если там окажется не Анатолий, а кто-нибудь другой. Жан-Пьер был достаточно осторожен, чтобы не спугнуть афганцев, которые все были вооружены и были готовы в любой момент выстрелить. Он пригнулся и вошел. К его удивлению, в холодном доме никого не было. Он сел, прислонившись спиной к каменной стене, и стал ждать. Несколько минут спустя у него закрылись глаза. Он устал, но из-за внутреннего напряжения не смог бы заснуть. Это было самым неприятным моментом во всех таких встречах, сочетание страха и скуки, которые овладевали им, если ему приходилось долго ждать. В этой стране, где нет ручных часов, он научился смиряться с опозданиями, но так и не воспринял от афганцев их несокрушимую терпеливость. Он при всем желании не мог представить себе, что за неприятности могли приключиться с Анатолием. А вдруг по иронии судьбы он подорвался на русской мине, которой оторвало ему ступню. От этих мин страдал в основном скот, а не люди. Но наносимый ущерб оказывался ничуть не меньше, потеря коровы запросто могла погубить афганскую семью, как если бы в их жилище попала бомба в тот момент, когда все были дома. Жан-Пьер перестал улыбаться при виде козы или коровы с деревянной ногой.

Вдруг Жан-Пьер почувствовал, что рядом с ним кто-то есть. Он открыл глаза и в нескольких сантиметрах от себя увидел восточное лицо Анатолия.

– Я мог бы тебя ограбить, – скороговоркой заметил Анатолий по-французски.

– Я не спал.

Анатолий сел, скрестив ноги, на грязный пол. Он отличался приземистым и мускулистым телом. На нем была широкая рубаха из хлопка, штаны, тюрбан, клетчатый шарф, а на плечах грязного цвета шерстяное одеяло, которое называется патту. Он сбросил шарф, прикрывавший нижнюю часть его лица, и улыбнулся, обнажив пожелтевшие от табака зубы.

– Как поживаешь, мой друг?

– Хорошо.

– А как жена?

Когда Анатолий расспрашивал о Джейн, в его словах всегда прослушивалась какая-то зловещая интонация. Русские были решительно против того, чтобы Жан-Пьер взял Джейн с собой в Афганистан, ибо она могла помешать его работе. Жан-Пьер подчеркивал, что в любом случае ему была нужна медсестра, а организация «Врачи за свободу» придерживалась практики посылать всегда именно пары, и что он, наверное, стал бы спать с кем угодно, только чтобы она не была похожа на Кинг-Конга. В конце концов русские уступили, но с неохотой.

  52