70 
Одного Марина достала практически моментально, и он, упав на косую железную плоскость, согласно силе тяготения и наклону, заскользил вниз, к воде, уже совершенно безжизненным. До воды он добрался очень быстро, и с плеском в нее погрузился. Вот со вторым пришлось повозиться, самую чуточку – очень уж жить хотелось поганцу. Он стрелял наугад длиннющими очередями, метался, укрываясь за фермами, не скрывавшими его целиком, но тем не менее, затруднявшими прицеливание.
Все же Марина и его достала через минутку, засадила пулю прямехонько в башку – и он, разжав руки, мешком рухнул в воду. Вот теперь все было в порядке, можно никуда не торопиться: была погоня, да вся вышла, и новой в окрестностях что-то не усматривается. «Молодец я все-таки, – подумала она не без гордости. – Конечно, это был не спецназ, не тренированные державой головорезы, но все равно, не детишки из песочницы, а я их в сжатые сроки перещелкала в лучшем виде».
Отодвинувшись в тень кустов, она посмотрела на тот берег. Судя по колышущимся желтым отблескам, озарявшим провалившиеся крыши, улицы и деревья, пожар разгорелся на совесть – разумеется, скудными силенками дикарей его ни за что не потушить, а пожарных команд тут не имеется вот уже несколько десятков лет, так что остается только посочувствовать, но на это нет ни малейшей охоты…
Вика слабо застонала, пытаясь пошевелиться. Пора было о ней позаботиться должным образом. Марина для начала прибрала к рукам ее автомат и подсумок, где обнаружилось целых четыре полнехоньких рожка, содрала с лежащей камуфляжную куртку и без всяких церемоний в нее облачилась, стащила бронежилет, секунду подумала, не надеть ли его, но по размышлении решила, что не стоит нагружать себя лишней тяжестью, проблематичной защитой – и выбросила жилет в кусты. Перевернула на спину Вику, оставшуюся лишь в камуфляжных штанах и черной майке, оружия при ней не нашла. Расстегнула пояс, выдернула из штанов, заломила пленнице руки за спину и вмиг стянула запястья – человек понимающий этот фокус с ремнем выучивает чуть ли не в первую очередь...
Жить отныне стало гораздо веселее – за спиной не было погони, вокруг стояла уютная тишина, да вдобавок под ногами слабо ворочался военный трофей, начавший уже приходить в сознание – очень перспективный язык, чутье подсказывает...
Что это за летучие мыши в человеческий рост, мать их?! И ведь никаких сомнений, эта тварь с людьми самым активным образом сотрудничала. Вику просили вызвать на подмогу некую «нечисть», она и вызвала странным свистом – и эта самая нечисть каким-то манером (ничего сверхъестественного, а?) моментально Марину обнаружила. Сюрпризики... А что, следовало ожидать иного, когда речь идет о Чертовом Городище, которым вообще никогда не занимались всерьез ни спецслужбы, ни ученый мир? На него махнули рукой, его оставили в покое, поскольку от него не было особой пользы, а уж угрозы окружающей цивилизации оно никогда и не представляло... Руки не доходили. А зря такое возникло убеждение. Ой, зря...
Вика зашевелилась, корчась в мусоре.
– Не дергайся, милая, – сказала Марина вполне дружелюбно, присев на корточки у ее головы. – Мы с тобой оказались в самом что ни на есть романтичном уединении, уясни наконец. Твою банду я, уж не посетуй, перещелкала к чертовой матери. Я умею. А если вдобавок меня разозлить... Что это за летучая погань была, не подскажешь? А то пришлось ее шлепнуть, не разглядев толком – и теперь любопытство пробирает...
Вика молчала, застыв в напряженной позе. Она попыталась освободить руки, а когда из этого ничего, разумеется, не вышло, вместо того, чтобы глупо дергаться, биться, ругаться и вообще вести себя не самым хладнокровным образом, попросту замерла, анализируя окружающее. «Неслабая девочка, – подумала Марина. – Вне всякого сомнения, лихорадочно ищет сейчас пути к ocвобождению – но хрен найдет, мы тоже не пальцем деланы, и все козыри пока что на руках...»
Пo-прежнему сидя на корточках, Марина дружелюбно предложила, погладив пленницу по щеке:
– Может, ты подергаться хочешь? Поорать? Страшными карами грозить? Давай, не стесняйся, и не ограничивай себя ни в чем, я тебя умоляю. Гарантирую, что даже по шее не заеду: к чему, собственно? Ты, голубка, проиграла все, что только можно, ты у меня в руках, и ни спасения, ни подмоги, чует мое сердце, не дождаться.
– С-стерва... – прошипела Вика сквозь зубы.
– Ого, еще какая! – весело подхватила Марина. – Ты даже и не представляешь... Законченная, я бы сказала, стерва... и, что характерно, удачливая.
70 
