Особенно,... 
81 
— Река!
Открылось сразу несколько рукавов устья. Астарт резко развернул бирему, направив всю флотилию в ближайшую протоку.
Течение реки было довольно сильное, но так как корабли резко изменили курс, муссон мог теперь наполнить паруса, и гребцы убрали весла.
Вскоре людей облепили тучи коричневых москитов, и ла кораблях разложили дымные костры.
С заходом солнца вновь давала знать о себе лихорадка. Альбатроса увели в каюту кормчего. Агенор еще был очень слаб, флотилию продолжал вести Астарт.
У самой воды порхали зимородки, изредка мелькали в мутных волнах бревнообразные тела крокодилов. Несколько цапель поднялись в воздух при приближении каравана и, отлетев немного, вновь принялись ловить рыбу на мелководье. При звуке человеческих голосов с резкими криками поднялись стайки глянцевитых ибисов. Ночью плыли при свете факелов. Рутуб, впервые после болезни, сменил Астарта у рулевого весла.
Перед утром мангры кончились. Потянулись равнины, закутанные в туманы. В полдень увидели десяток плетеных хижин на высоких сваях. Чернокожие жители при виде парусов попадали прямо со свай в свои остроносые пироги и помчались навстречу хананеям.
— Здесь не стоит причаливать, — сказал Альбатрос, впервые самостоятельно добравшись до площадки кормчего, — берег низок, паводки будут беспокоить.
— И трава высотой с деревья, — добавил Астарт, — кто захочет напасть — легко подберется к лагерю.
Почти день еще плыли вдоль низких сырых берегов, миновав устья нескольких прозрачных речушек.
Наконец, увидев на берегу большое стадо коров, свернули в один из светлых притоков. Пастухи, стройные молодые зинджи с копьями и длинными бичами, с любопытством смотрели, как пришельцы вытаскивали на берег корабли и раскладывали костры.
Адмирал со свитой приблизился к африканцам. По спокойствию пастухов было ясно, что они не слышали о работорговле, сабеях, жертвоприношениях Ваалу и прочих порождениях высокой культуры.
Пастухи быстро поняли, что от них требуется, и послали одного из негров в деревню, хижины которой возвышались конусами на опушке близкого леса. Вскоре хананеев окружили жители деревни. Чернокожие охотники притащили свежую тушу бегемота, женщины — кувшины молока, воды, густого пива, корзины неведомых плодов.
Хананеи обезумели от обилия пищи.
Мореходы обратили внимание, что зинджи не выглядят страдающими от лихорадки. Это был красивый народ с приятным коричневым цветом кожи и длинными курчавыми локонами, очень, темными, у некоторых с проседью. Черты лица — типично африканские: толстые, но аккуратные губы, слегка приплюснутый нос, красиво выступающие скулы, большие, похожие на финикийские, глаза. Мужчины носили кожаные передники, браслеты на руках, причем в небольшом количестве. В мочках ушей — куски полированного красного дерева, перья попугаев, медные, грубо отлитые серьги. На женщинах — травяные юбки, множество браслетов, ожерелий; в сильно растянутых, почти до плеч, мочках ушей — увесистые серьги из камня, меди, железного дерева. Опытные в торговле хананеи сразу отметили, что ни золота, ни серебра зинджи не имеют, это огорчило многих из них.
Со стороны леса неожиданно появился многочисленный отряд чернокожих воинов в леопардовых шкурах. Они были вооружены копьями и большими прямоугольными щитами, выглядели вблизи довольно внушительно — как на подбор высокорослые, мускулистые. У многих руки от плеч были покрыты ужасными рубцами — татуировкой с выворачиванием надрезанных тканей.
«Леопарды» бесцеремонно растолкали жителей деревни и гортанными голосами стали что-то требовать от финикиян.
Альбатрос понимал, что измученные и полубольные мореходы не смогут одолеть «леопардов», и решил удовлетворить их притязания. «Леопарды» требовали, как выяснилось, в качестве дани, контрибуции, налога, пошлины (и кто их знает, как они называли это на самом деле) мечи, паруса и жаровни финикиян. Увидев бронзовое изваяние рогатого Мелькарта, один из «леопардов» указал и на него. Ораз показал ему кулак. Понятный всем народам жест так оскорбил «леопарда», что он тут же забыл о бронзовом идоле и схватился за копье. Адмирал поспешил предотвратить схватку, отдав им все, что требовали, кроме парусов.
Прошло время, и на берегу светлой речушки выросла бревенчатая крепость финикиян, окруженная частоколом и глубокой канавой, наполнить которую предоставили ливням.
81 
