Последние отзывы

  42  

– Обратите внимание, масграм, на то, как показаны в фильме маги низшего и среднего звеньев. Любое их заклинание, даже самое незначительное, сопряжено с физическими страданиями. Их колотит падучая, пальцы крючит, кровь идет носом, пена на губах и так далее. Лишь одному главному колдуну Визари хоть бы хны.

– Понимаю, что вы хотите сказать, мастер Сварог. Художники делают все, чтобы люди усвоили: любая магия всегда сопряжена с телесными муками. А кто захочет мучиться!

– Никто. Поэтому лучше держаться от магии подальше и не подпускать к ней близких.

– А может быть, здешняя магия действительно такова?

На это Сварог лишь пожал плечами в полутьме кинотеатра.

Со слугами Визари на экране вовсю сражались сотрудники Каскада. Бились они героически, однако несли большие потери. Мир завис над пропастью, надо было что-то срочно предпринимать. И тогда кто-то из начальников вспомнил об опальном сотруднике Каскада, прозябающим где-то в глуши Ханнры. Решено было его вызвать в столицу, поставить перед ним задачу спасения мира и именно ему вручить новое оружие из секретных лабораторий. Не приходилось сомневаться, что герой задаст жару расползшимся по миру слугам главного мага, потом проникнет на мрачный остров, освободит всех пленниц и одолеет в конечном счете злобного волшебника. Ход мыслей одина…

Рошаль схватил Сварога за руку. Сварогу же впору тоже было схватить за руку охранителя. К такому повороту готовым быть невозможно.

Потому что на экране появился Олес. В роли того самого вольного и опального стрелка. Несомненно, Олес. Его лицо, рост, даже прическа. А когда актер стал двигаться, сходство лишь усилилось – до полной тождественности. Движение, жесты, это характерное вздергивание подбородка, улыбка такая же…

– Твою мать, – прошептал Сварог. – Этого не может быть…

Но так было.

Остаток фильма он смотрел сквозь какую-то пелену, застлавшую глаза. И этот остаток проскочил для Сварога незаметно, сюжетные перипетии уже не занимали. Какие там перипетии!..

Единственное, что его еще интересовало в этом фильме – различия. Сварог пытался найти различия между тем Олесом и этим, очень надеялся, что вдруг все-таки обнаружится какое-то отличие во внешности, или актер сделает что-то такое, чего никогда не водилось за князем. Но надежды не сбывались – перед ними на экране жил и действовал Олес – вылитый молодой князь Гаэдаро, который на их глазах был отправлен рихарами из зиккурата в немыслимо далекое прошлое.

И еще очень раздражал голос чтеца, произносящего текст за Олеса…

Рошаль подавленно молчал, нервно теребя полу плаща.

Так и досидели до конца. А конец фильма принес новый сюрприз, хотя, казалось бы, куда уж. Сюрприз заключался не в том, что положительный герой так и не одолел мага Визари, хотя и победил всех его сподвижников. Маг сумел ускользнуть в самый последний момент. Тут все понятно – авторы полнометражки предостерегают зрителей: зло осталось, оно где-то рядом, бойтесь его, люди. Что, кстати, косвенно подтверждало версию о существовании прототипа экранного мага Визари. Настоящий сюрприз принесли титры, в которых появилось лицо Олеса в траурной раме с подписью: «Исполнитель Госс-Генгам трагически погиб в то время, когда монтировался этот фильм».

«Слава богу, хоть имя другое…», – подумал Сварог.

– Вы что-нибудь понимаете, мастер Сварог? – сказал Рошаль, который пребывал в задумчивости с того самого момента, когда они поднялись со зрительских кресел.

– Нет, – признался Сварог. – Но меня отчего-то сильно потянуло выпить.

Не мешало, к тому же, наконец и перекусить. Еще раньше Сварог присмотрел через улицу заведение на втором этаже, которое зазывало к себе подсвеченной электрическими огнями вывеской «От Аломас-Довани никто и никогда не уходил голодным и разочарованным!!!» Ну, раз никто и никогда…

Глава десятая

ИГРА С МЫШКОЙ

Электрический движок вращал музыкальный барабан, и в зале в который уж раз звучала одна и та же мелодия. Мелодия, впрочем, была не столь уж надоедливая, где-то даже приятная, можно потерпеть какое-то время.

– В этом мире вполне прилично готовят, согласны со мной, масграм?

Рошаль поморщился, будто жевал лимон, а не запеченную с яблоками и сыром форель.

– Теперь, когда у нас появилась минутка передышки, я бы рекомендовал вам, граф, не использовать димерейские обращения друг к другу. Даже если мы пребываем в видимом одиночестве. И тем более тогда, когда нам кажется, что мы в полном одиночестве, а значит полностью расслаблены и вследствие этого несдержанно откровенны. Знаете…

  42