Особенно,... 
87 
Инстинкт, верой и правдой служивший ему на протяжении долгих столетий, подсказывал, что о Стиви Рей здесь лучше помалкивать. Скорее всего, перед ним были те самые темные красные недолетки, которых она пыталась его защитить, однако Рефаим отлично видел, что они ничем не походили на Красную.
— Туннель, ведущий отсюда к аббатству, обрушился, — мрачно сказала Николь.
— Когда я в него забрался, он был еще открыт.
Николь шагнула к нему и повела носом.
— От тебя пахнет Стиви Рей!
Рефаим брезгливо махнул здоровой рукой.
— Я провонял постелью, в которой спал. — Он склонил голову набок, изображая растерянность, и спросил: — Ты сказала, что от меня пахнет Стиви Рей. Вы говорите о своей Верховной жрице, которую зовут Красная?
— Стиви Рей — красный вампир, но она нам не жрица, и уж тем более не верховная! — рявкнула Николь, и в ее глазах полыхнуло красное пламя.
— Не ваша верховная жрица? — продолжал Рефаим, делая вид, что не заметил ее ярости. — Как же так? Я знаю, что красная жрица по имени Стиви Рей вместе с группой недолеток восстала против моего отца и его супруги. У нее Метки такого же цвета, как ваши. Разве она не ваша жрица?
— Это в той битве тебя ранили? — спросила Николь, пропуская мимо ушей его вопрос.
— Да.
— Что там произошло? Где Неферет?
— Бежала, — ответил Рефаим с искренней горечью. — Сбежала вместе с моим отцом и моими оставшимися в живых братьями.
— Куда они отправились? — поинтересовался Куртис.
— Если бы я знал, я бы не прятался под землей, как последний трус! Я занял бы свое законное место рядом с отцом.
— Рефаим… — протянула Николь, бросая на него долгий задумчивый взгляд. — Где-то я уже слышала это имя.
Пересмешник промолчал. Вековая мудрость подсказала ему, что лучше позволить Николь самой догадаться, кто он такой, чем влезть с подсказками и настроить ее против себя.
Увидев, как расширились темные глаза Николь, он понял, что она все вспомнила.
— Она говорила, что ты был самым любимым и самым могущественным сыном Калоны!
— Да, все правильно. Это я и есть. А кто такая она ?
Но Николь снова проигнорировала его вопрос.
— Чем занавешена дверь в комнату, в которой ты спал?
— Клетчатым покрывалом.
— Это комната Стиви Рей, — кивнула Старр. — Теперь понятно, почему от него так воняет.
Николь сделала вид, что не услышала ее слов. Впившись глазами в лицо Рефаима, она медленно произнесла:
— Калона бежал без тебя, хоть ты и был его любимчиком.
— Да! — крикнул в ответ Рефаим, не в силах скрыть горечи и бешенства, которые пробудили в его душе эти слова.
Ненадолго потеряв интерес к Рефаиму, Николь повернулась к своим дружкам и сказала:
— Это значит, что они скоро вернутся. Этот птенчик — любимый сынок Калоны. Он ни за что не бросит его здесь навсегда. А мы — ее любимцы. Калона вернется за ним, а она — за нами!
— Ты говоришь о Красной, о Стиви Рей?
Одним молниеносным движением Николь метнулась к Рефаиму, схватила его за израненные плечи, а потом со сверхъестественной силой оторвала от земли и швырнула в стену туннеля. Полыхая красными глазами, она наклонилась над упавшим пересмешником и прошипела, обжигая его лицо своим гнилостным дыханием:
— Я хочу, чтобы ты кое-что запомнил, птенчик. Стиви Рей или Красная, как ты ее называешь, не наша верховная жрица. Она нам не указ и не начальник. Она не одна из нас. Она — никто. Стиви Рей хороводится с Зои и ее командой, а мы этого очень не любим. У нас нет верховной жрицы, ты понял? Но у нас есть королева, и зовут ее Неферет. А теперь объясни мне, откуда эта странная одержимость Стиви Рей? Почему ты через слово упоминаешь ее имя?
Волны дикой боли прокатывались по телу Рефаима. Раздробленное крыло горело огнем, заставляя его тело корчиться в судорогах агонии. О, как бы хотел он сейчас снова быть целым и невредимым, чтобы одним ударом клюва вырвать жизнь у этой надменной красной недолетки!
Но он не был невредим и больше никогда не будет целым. Он был слаб, ранен и одинок.
— Мой отец хотел захватить ее в плен. Он говорил, что она очень опасна. Неферет тоже не доверяла ей. У меня нет никакой одержимости. Я лишь исполняю волю своего отца, — выдавил из себя Рефаим, превозмогая боль.
— Давай проверим, правду ли ты говоришь, — промурлыкала Николь. С этими словами она еще крепче стиснула его плечи, закрыла глаза и склонила голову набок.
87 
