Последние отзывы

  57  

— Простите, — выдохнул он. — Мелкие обстоятельства.

— Итак? — словно продолжая прерванный разговор, произнес покупатель. — Вы, значит, передумали?

— Упаси Боже! — с ходу забеспокоился Павлуша. — У меня в мыслях такого не было. Я готов…

— Раз вы готовы, ничто не мешает оформить сделку прямо сейчас. Завтра с утра я должен уехать из города.

— Согласен, — вскричал Романов, — это и в моих интересах! Но видите ли, у меня… Одним словом, произошли некоторые изменения.

Покупатель покосился на собеседника, но задавать прямой вопрос не стал.

— Дело в том, что моя обожаемая теща сегодня утром внезапно… э-э… скончалась. Таковы обстоятельства. — Он замялся. Мужчина взглянул на Романова с возрастающим интересом и тут же вновь уставился на дисплей бортового компьютера. — Но доверенность на распоряжение ее недвижимостью, выданная на мое имя, никем не аннулирована.

— И?

— Я полагаю, существует возможность оформить договор вчерашним числом?

— проговорил Павел Николаевич. — Дабы избежать сомнений в качестве сделки и вообще…

— Нет проблем, — помолчав, ответил покупатель. — Мы сейчас же едем к нотариусу и в пять минут все закончим.

Машина мягко тронулась, развернулась, и не успел Романов поуютнее устроиться в необыкновенно удобном кресле, как уже стоял перед некой подтянутой барышней лет тридцати в черном деловом костюме, с безукоризненным макияжем на бесстрастно-красивом лице. Все это происходило в освещенном ярким белым светом кабинете с полированной ореховой мебелью, в кондиционированном воздухе которого витал запах тропических цветов и больших денег.

— Верочка! — негромко произнес покупатель. — Именно по этому вопросу я звонил…

Барышня холеными пальцами в тонких перстнях открыла верхний ящик стола, за которым восседала, и кивнула посетителям на кресла.

Пять минут вылились в полчаса, и Павел Николаевич взмок под своим парадным пиджаком, несмотря на то что пальто предусмотрительно оставил в прихожей. Помимо понятного волнения, он никак не мог справиться со своей головой, которая то и дело поворачивалась в сторону лаково-темного окна. Под ним, у пощелкивающего итальянского радиатора, растянулся огромный пятнистый дог и, не мигая, пожирал его желтыми глазами. Покупатель и барышня-нотариус не обращали ни малейшего внимания на это чудовище.

«Ну и тварь, — подумал Романов, прикидывая вес зверюги. — Это чем же ее можно прокормить?»

Дог, напряженно вытянув стройные, в узлах мускулов, лоснящиеся лапы, по-прежнему изучал его, постукивая прутом хвоста по ковру.

«Боже мой, — вдруг мелькнуло в голове Павла Николаевича, — я же начисто забыл о Степане! Даже у жены не спросил… Куда его-то теперь?» Надежда, что проклятый пес последовал за хозяйкой под колеса «Икаруса» не имела под собой никаких оснований.

— Павел Николаевич, подойдите к нам, — донесся до него вежливый голос нотариуса. — Цезарь, лежать! — проговорила барышня, заметив, что Романов медлит и косится на дога.

— По условиям договора вы должны получить всю сумму в момент подписания, — услышал Романов. — В российских рублях или в конвертируемой валюте?

— Я…

Покупатель щелкнул замком кейса, и Романов уже более уверенно проговорил:

— Да… Естественно, в конвертируемой… Предпочтительно в долларах США…

Покупатель оказался настолько любезен, что доставил Павла Николаевича к самому дому…

Я видел его, неуклюже выбирающегося из бесшумно припарковавшегося на площадке «ниссана». Со стороны водительского места следом за ним вышел, не закрывая дверцу, рослый мужчина в зеленом кашемировом пальто с сигаретой в зубах.

Романов потоптался на месте, кивнул мужчине и, помахивая своим потертым портфелем, резво побежал по ступеням в освещенный подъезд.

Я, позевывая, стоял рядом с дверью прямо под лучом прожектора, освещавшего стоянку, но он хлопнул дверью, не заметив меня. Лицо у него было таким вдохновенным, что я не поверил своим глазам. Бесконечно давно я не видел по-настоящему счастливого человека.

Водитель «ниссана» докурил, внимательно рассматривая нашу шестнадцатиэтажку, швырнул окурок в кусты, погрузился в свою тележку и укатил.

Я возвратился в теплое чрево подъезда, однако дверь оставил приоткрытой, чтобы лучше слышать паркующиеся на ночь машины. Я был на службе, дом жил своей привычной жизнью, Сабина лежала в травматологии с вывихом и ушибом голеностопа, и я обещал ей — через ту же сестричку — навестить ее завтра.

  57