58 
Едва сознавая, что делает, девушка закуталась в халат, налила себе вина и уселась в кресло. Неужели это правда? Невозможно поверить, и все же… все же… Если рыжее — это парик, то под ним должны скрываться белокурые локоны. Леди в роли шлюхи. За лорда Трелина, этого сухаря, Нерисса вышла по расчету, но одно дело — любовники и совсем другое — разнузданный разврат. Как эта женщина смеет выносить приговор другим? Должно быть, она не одна такая. Кто еще здесь резвится из лицемеров, бросавших камни в Честити Уэр?
Нужно это выяснить! Да, но Форт узнает ее в мужском, вне всякого сомнения. А в маске? Скорее всего нет. В женской одежде, парике и маске ее не узнает никто, особенно если изменить голос.
Честити помедлила, разрываясь между страхом и желанием добиться правды, но другого выхода не было. Только так можно было выяснить, в самом ли деле это Нерисса Трелин. Если разоблачить ее, быть может, удастся поправить свою собственную ситуацию.
В гардеробе оказалась только мужская одежда, и тогда Честити вспомнила о смежной комнате — по ее расчетам, женской спальне. Догадка подтвердилась. Платья были не по размеру, но не настолько, чтобы висеть мешком. Коснувшись дорогой ткани, девушка не удержалась от счастливого смеха. Как давно в ее распоряжении не оказывалось столько чудесных нарядов! Белая шелковая сорочка пенилась кружевами, льнула к телу, нижние юбки были приятно тяжелы. За этим последовал парчовый лиф со шнуровкой сзади. Поскольку ждать помощи было неоткуда, Честити справилась сама, улыбаясь воспоминаниям о том, как одевала Сина, и мечтая, чтобы он, наоборот, раздел ее.
Наконец зеркало отразило вполне женственную фигуру, с высоко поднятыми округлостями грудей. Тончайший шелк сорочки подчеркивал их белизну, кромка лифа едва прикрывала соски. Прежде Честити не носила столь откровенных нарядов, но теперь нашла это пикантным. Как хорошо снова ощутить себя женщиной!
Поверх всего этого девушка надела бальное платье, состоявшее в основном из подола, да и то с высокими разрезами. Оно крепилось к нижним юбкам на талии, а к лифу — вдоль боков и приятно шуршало при каждом движении. Чтобы насладиться этим звуком, Честити закружилась перед зеркалом.
Поскольку лорд Хедерингтон не был женат, это была комната его любовницы. В надежде узнать имя девушка обыскала ящики стола. Там не нашлось ничего компрометирующего, зато на трельяже стояла шкатулка слоновой кости, с двумя пылкими любовными письмами, адресованными некоей Дезире. Это ничего не означало — в письмах было принято называть возлюбленных вымышленными именами, взятыми из романов и мифологии. Честити, например, для одного поклонника была Беллой, а для другого — Дианой.
А что Хедерингтон? Он хранит полученные письма? Это также было принято, в знак верности, поэтому девушка обыскала и хозяйскую комнату. Письмо нашлось всего одно — в кармане фрака, в довольно скомканном виде. Почерк был женский, мелкий, а стиль хоть и цветистый, но откровенный (читая, Честити покраснела). Такое письмо никак не могло быть продиктовано, а значит, являло собой веское доказательство, если почерк будет узнан. Чей же он? Нериссы?
Спрятав письмо в карман жилетки, Честити занялась париком. Пудра в смежной комнате оказалась слишком розовой и ароматной. По неосторожности глубоко вдохнув, девушка раскашлялась. Однако на голове парик выглядел довольно мило.
В довершение туалета Честити подкрасила губы. Мушка в виде сердечка означала приглашение к поцелую. Эффект получился вполне удовлетворительный: в зеркале отражалась леди, готовая к выезду на бал или ко двору, разве что чуточку слишком расфранченная. Зато в таком наряде она казалась смелее и опытнее, да и вообще совсем иной. Пожалуй, Форт и без маски не узнал бы младшую сестру, сдержанную в поведении и одежде, как подобает юной леди на выданье.
Смелый наряд красит, думала Честити, скользя взглядом по своей тонкой талии и белым плечам. Не столь весомые, как арбузы, груди, однако, вздымались над лифом вполне призывно. Девушка вспомнила, что одевалась не для того, чтобы вызывать восхищение (оно могло ей дорого обойтись), но тут же поняла, что иначе нельзя: скромница в вертепе лишь сильнее распаляет похоть. На всякий случай подтянула лиф повыше. Надо надеяться, что не столкнется с Сином: он перекинул бы ее через колено и выпорол, как было обещано. Что касается остальных, Честити была уверена, что выкрутится. Женщин хватало, мужской пол был слишком пьян, и ускользнуть ничего не стоило.
58 
