Особенно,... 
115 
Бренна указала на первый предмет.
- Я вырезала голову этой кобылицы в память о повторяющемся сне, который видела еще ребенком. Во сне мне всегда являлась красавица, едущая верхом. У нее были непослушные вьющиеся золотисто-медные волосы, - застенчиво улыбнулась Бренна. - Я не сумела воссоздать красоту лица женщины, поэтому решила вырезать кобылицу.
- Можно взять ее в руки? - спросил он. Бренна кивнула.
Ку почтительно взял в руки резное дерево и тщательно его осмотрел.
- Тебе здорово удалось изобразить кобылицу Избранной. Особенно похож надменный изгиб ее шеи.
- Избранной Эпоны? Но я не собиралась вырезать кобылицу Избранной.
Ку улыбнулся ей и коснулся ее лица.
- Почему же нет? Ведь она тебе снилась. На ней ехала моя мать.
- Нет… я…
- Ты хорошо помнишь сон?
- Да.
- Припомни глаза этой женщины.
Бренна сосредоточилась и вызвала в памяти сон, который так часто снился ей в детстве, полном страданий. Это было нетрудно и всегда доставляло ей удовольствие. Кобылица и женщина были так красивы, всегда казались такими счастливыми, не знающими бед и несчастий, которые пришлось вынести Бренне. Она подумала о женщине и ясно представила ее себе, сосредоточившись на глазах…
Тут собственные веки Бренны распахнулись от удивления.
- У нее - твои глаза!
Они не были точно того же цвета. Глаза Этейн скорее были зелеными, чем синими, но их форма была определенно той же самой.
- Тебе она скажет, что все наоборот. Мол, это у меня - ее глаза.
Бренна почувствовала, что дрожит. Оказывается, ей много раз снилась именно мать Кухулина.
Юноша осторожно вернул голову кобылицы на алтарь. Сначала он провел пальцем по бирюзовому камню, а затем аккуратно коснулся блестящего синего пера.
- Ты была права, Бренна. У них действительно цвет моих глаз.
Затем его внимание привлекла великолепная каплеобразная жемчужина, и воин захихикал.
- Что случилось? - спросила Бренна.
- Любимая! Мы обречены быть вместе. - Он коснулся ее лица. - Тебе снилась моя мать, на твоем алтаре лежит вырезанная голова кобылицы Избранной. Ты собрала предметы, которые точно повторяют цвет моих глаз, а теперь еще и жемчужина, - снова хихикнул парень. - Мой отец привезет с собой кольцо, которое я хочу подарить тебе. Оно хранилось в его семье в течение нескольких поколений. Это серебряная полоска, причудливо вырезанная в форме переплетающихся листьев плюща. В середине укреплена жемчужина в виде слезы идеальной формы. Абсолютный близнец той, которая лежит здесь.
- Я ее нашла, - сказала она, почти не в состоянии говорить, потому что ее душили слезы радости. - В тот год я перестала быть подростком, чувствовала себя одинокой и очень несчастной. Я сидела возле ручья, и что-то попалось мне на глаза. Я посмотрела вниз, и там была она.
Кухулин обнял ее и прижал к себе.
- Никогда больше!… Я обещаю тебе, Бренна, никогда больше ты не будешь несчастна.
Девушка крепко прижалась к нему, ощущая силу его тела так же, как и любовь.
Она почувствовала, как тают и исчезают последние прутья ледяной клетки, в которую было заключено ее сердце, подняла взгляд на человека, которому решила доверять.
- Можешь кое-что сделать для меня, Кухулин?
- Все, что пожелаешь, любимая.
Она набрала воздуху и выпалила:
- Займись со мной любовью.
Вместо ответа он встал и поднял ее. Продолжая крепко обнимать девушку, воин подвел ее к небольшой, аккуратно застеленной кровати.
- Задуй свечи, - шепнула она.
Он приподнял ее подбородок.
- Мы будем вместе всю оставшуюся жизнь. Я очень часто буду видеть всю тебя, Бренна. Я знаю, тебе это трудно, но сегодня ночью хочу начать с полной честности между нами.
Дождь стучал по крыше и стенам палатки, заключив их в собственном мирке.
Бренна отбросила страхи и встретила его внимательный взгляд.
- Может, задуешь хотя бы несколько?
Он улыбнулся и поцеловал ее в лоб, а потом торопливо прошел по палатке, погасив все свечи, кроме одной, горевшей в стеклянной лампе. Ку принес ее на столик, стоявший возле кровати.
Несколько секунд они стояли рядом, лицом к лицу, и смотрели друг на друга.
- Я очень волнуюсь. - Бренна нерешительно улыбнулась, потянулась и дотронулась до его лица.
Кухулин взял ее руку и прижал к сердцу. Она чувствовала, как оно колотится.
- Я тоже волнуюсь, любимая.
115 
