Последние отзывы

  5  

Прежде чем она успела снова сказать ему о своей любви, Этейн почувствовала, как нарастают очередные схватки. Стон привлек внимание знахарки.

- Господин, помоги нам поддержать ее в позе, удобной для рождения ребенка.

Она коротко и ясно объяснила, что надо делать, и сильные руки Мидхира снова подняли жену. На сей раз он встал позади нее, прижал спиной к себе и с легкостью поддерживал на весу. Фиона стояла справа от Этейн, держа ее за правую руку, другая женщина взялась за левую. Воплощение Богини посмотрела на знахарку, которая присела между ее ногами, и смутно удивилась, осознав, что вдруг оказалась без одежды. Пальцы знахарки мягко ощупывали ее.

- Ты полностью готова и должна вытолкнуть ее во время следующих схваток.

Тут- то они и накатили. Этейн вся превратилась в то, что называется толчком. Ярчайшие цвета взорвались перед ее плотно закрытыми глазами. Она увидела всплески золотого и красного, услышала гортанный, нечеловеческий звук. Женщина отстранение подумала, что этот голос, похожий на рычание, должно быть, ее собственный, и на мгновение задохнулась.

Сквозь ее затуманенное сознание пробился бессловесный напев. Этейн не могла видеть женщин, но чувствовала их присутствие. Их родильная песнь заполнила ее, и она перевела дух.

- Еще раз, Богиня. Я вижу головку твоей дочери! - воскликнула знахарка.

Она услышала, как Мидхир шепчет молитвы. Слова древнего языка, который всегда казался его жене столь волшебным, повторяли ритм родильной песни. Схватки снова овладели ею.

Этейн опять сосредоточилась на выталкивании. Она разрывалась напополам. Борясь с паникой и страхом, разум женщины потянулся к силе, которая окружала ее. Она позволила магии родильного круга наполнить себя и сосредоточилась на том, чтобы с удвоенной силой - воли и волшебства - вытолкнуть из себя плод. Избранная почувствовала громадное облегчение, когда из ее тела выскользнула теплая влажность - ее дочь.

Время будто ускорило свой бег, и все произошло очень быстро. Этейн изо всех сил пыталась хотя бы краем глаза увидеть дочь, но разглядела только согнувшуюся знахарку, заворачивающую влажное тельце в складки своей одежды. Ее руки дрожали, когда она перерезала пуповину.

Тишина.

Колени Этейн подломились, и Мидхир с Фионой отвели ее обратно на кушетку.

- Почему она не плачет? - выдохнула мать.

Глаза Мидхира беспокойно сузились, и он быстро обернулся к знахарке, которая до сих пор стояла па коленях, склонившись над крошечным свертком, лежащим на полу.

В этот момент раздался мелодичный, громкий крик новорожденной, и Этейн ощутила, что ее страхи тают. Но это продолжалось только миг, потому что она почти сразу заметила потрясение, застывшее на бледном лице знахарки.

Женщины, окружавшие их, тоже это увидели, потому что их радостная песнь приветствия внезапно стихла.

- Мидхир?

Она прорыдала его имя как вопрос. Кентавр с нечеловеческой скоростью кинулся к свертку, которым была его громко кричащая дочь.

Знахарка взглянула на него со смятением и тревогой. Мидхир стремительно упал на колени, потянулся, чтобы развернуть покрывало, скрывающее его ребенка, и застыл.

Отец закрывал дочь от Этейн, и она боролась со слабостью и усталостью, чтобы сесть поудобнее и увидеть, в чем дело.

- Что там? - крикнула она.

Ее живот сводило гораздо сильнее, чем положено после родов.

При ее словах дрожь пробежала по мускулистому телу Мидхира. Он наклонился, поднял ребенка с пола и одним движением повернулся к жене. Его глаза сияли от радости.

- Это наша дочь, любовь моя. - Голос отца охрип от эмоций. - Она крошечная Богиня!

С этими словами он шагнул к Этейн и осторожно вручил ей смолкший, но все еще шевелящийся сверток. Избранная Эпоны в первый раз взглянула на свою дочь.

Первой мыслью Этейн было не потрясение или удивление, а то, что она никогда не видела ничего более изысканного. Ее дочь была прекрасна. Даже несмотря на то, что девочку как следует не обтерли, мать видела, что головку младенца украшают пряди волос цвета темного янтаря. Ее кожа отливала восхитительным сливочно-коричневым тоном, среднего оттенка между бронзой и золотом. Это выглядело так, как если бы кто-то слил воедино цвета кожи отца и матери. Эта мысль промелькнула в сознании Этейн, которая от изумления словно плыла в тумане. Золотистая кожа покрывала тело малышки до самой талии. Ниже начиналась нежная шерстка того же самого цвета, как и волосы на голове, но на ее высохших участках уже проявились пятнышки, что делало ее похожей на шкурку новорожденного олененка. Девочка ерзала и пинала воздух ножками. Они изящно сужались книзу, оканчиваясь двумя крошечными копытцами, которые все еще влажно блестели. Затем новорожденная открыла чудесный маленький ротик и издала возмущенный крик.

  5