Последние отзывы

  52  

Имоджин овладело паническое настроение и желание убежать куда-нибудь подальше от свадебного ложа.

— Я не могу… — стала она отказываться, но моментально оказалась в его руках.

— Ты все сможешь, — ответил он ей. Когда Имоджин стала вырываться, Ублюдок коротко добавил:

— Имоджин, перестань сопротивляться, или я брошу тебя в грязь прямо на твою сладкую попку!

Имоджин покорилась. Не его вина, что Бог проклял женщин и возложил на их плечи такие ужасные обязанности. Как бы ей хотелось, чтобы кто-то пожалел ее и посочувствовал ей.

Внезапно Имоджин ощутила необыкновенную слабость, прислонила щеку к мягкому бархату его туники, но колючее золотое шитье поцарапало ей щеку, и она резко отшатнулась.

— Как обычно! — резко заметила леди Имоджин.

— Что? — спросил Фицроджер.

— Ты всегда способен причинять мне только боль!

Он нахмурился, посмотрел ей в глаза, а потом быстро слизнул капельку крови со щеки.

— У тебя уже идет кровь? Да, ведь мне придется сегодня ночью повторить то же самое. Ты не ошиблась в своих предположениях.

Имоджин задрожала, когда он подтвердил ее самые худшие опасения.

— Прекрати дрожать, Имоджин, — нетерпеливо промолвил Ублюдок. — Женщины всегда проливают кровь в первую брачную ночь. Никто от этого не умер, и ты тоже останешься живой. Если ты перестанешь ссориться со мной, то наш брак будет вполне приемлемым. Имоджин сверкнула глазами.

— Фицроджер, прекрати относиться ко мне, как к ребенку!

— Я всегда буду относиться к тебе так, как ты того заслуживаешь.

Имоджин замолчала. Она понимала, что ведет себя действительно как дитя, но ведь она так сильно переживала.

Фицроджер усадил ее в кресло возле главного стола.

— Ты дрожишь, как осиновый лист, — заволновался он. — Ты казалась мне более храброй.

Имоджин посмотрела на стол, покрытый дорогой скатертью.

— Милорд, к сожалению, меня мучают грустные воспоминания, и в этом нет ничего удивительного. Со временем все забудется.

Было страшно осознавать, что брачная трапеза происходила за столом, на котором так жестко насиловали ее горничную.

Леди Имоджин огляделась и должна была признать, что брачный пир хорошо подготовлен. Все столы уставлены различными явствами. Все было почти так, как во время праздников до нападения Ворбрика.

Хотя ее прошлое, как говорится, кануло в Лету, все еще сохранились воспоминания о тех блаженных днях. Подошел седой Сивард, чтобы преклонить колени перед королем и перед своей молодой хозяйкой. Имоджин улыбнулась и протянула к нему руки.

— Сивард, ты хорошо выглядишь. Я так рада тебя видеть!

— Леди, все хорошо. — И старик улыбнулся ей. — Я счастлив видеть вас рядом с сильным мужчиной и нашим монархом!

— Спасибо, Сивард, — ответил король и подмигнул ему.

Управляющий дворцом покраснел и поспешил ретироваться.

Имоджин посмотрела на Фицроджера, сильного мужчину, который был с ней рядом. Все решили, что она счастлива в этот день и непременно должна радоваться.

Она взяла кубок, из рубинового стекла и залпом его осушила.

— Предполагалось, что мы должны были разделить круговую чашу, — сухо заметил Фицроджер. Он подозвал виночерпия, чтобы тот снова наполнил кубок и приложил его ко рту тем местом, где его касались губы Имоджин, и в свою очередь тоже осушил до дна.

— Если мы не можем что-то поделить поровну, тогда нам придется хотя бы быть на равных.

— У нас так не выйдет, — парировала Имоджин.

— Вот как? Тогда развлекай короля, жена, а я займусь мрачным сэром Вильямом. Я гарантирую тебе, что это хорошее доказательство нашего неравенства.

Имоджин была поражена. Он решил, что она опять намекает на то, что Фицроджер ниже ее по происхождению. Она также вспомнила, что как-то обозвала его ничтожеством.

— Кстати, — заметила Имоджин и подала ему ключ от сундучка. — Милорд, пусть это лучше хранится у вас. Мне некуда спрятать этот ключик.

Фицроджер взял ключ и повертел его в руках.

— И никакой благодарности за мои жалкие подарки? — удивился он.

Имоджин почувствовала, как у нее от стыда запылало лицо.

— Да.., конечно… — заикаясь, промолвила она. — Вы были так добры, что подумали даже об этом.

— Но эти вещи, конечно, не соответствуют вкусам Каррисфорда?

— Ну, теперь в них нет никакой необходимости. У меня есть много…

— Конечно, так и будет, когда ты наконец решишь открыть свою сокровищницу, но ты мне должна разрешить вручить тебе утром подарок…

  52