87 
Всерьез заинтригованный, Кирьянов спросил:
– А если я… нет, я не так сформулировал. Если существо, родившееся на планете, входящей в Содружество, откажется работать вообще? Вот просто так возьмет и откажется. Заявит: «Не хочу работать и никогда не буду!» Что с ним будет?
– Удачный вопрос, – сказал психолог. – Вы сберегли мне время, я намеревался вас к этому подвести… Скажу сразу, что подобные случаи – я имею в виду, когда дело касается граждан полноправных планет – чрезвычайно редки. Это общественный уклад, знаете ли. Разумному существу неприлично и стыдно не работать. Воспитание, традиции… И все же случается… Гораздо чаще, чем преступления.
– И тогда?
– И тогда разумное существо становится гарантом, – ответил доктор. – Кому-то может показаться, что оно неизмеримо больше приобретает, нежели теряет… Все зависит от точки зрения… Гарант – это обитатель Галактики, который приобретает право на удовлетворение всех возможных потребностей. Понимаете? Всех возможных. Если он захочет иметь в своем безраздельном владении целую планету, которую следует застроить хрустальными дворцами, выкопать там рукотворные моря и перекинуть через них золотые мосты – это желание будет выполнено. Ведь оно не нарушает прав других разумных существ… Есть и другая сторона. Гарант навсегда лишается возможности принимать участие в жизни общества. Он не сможет исполнять те социальные функции, на которые имеют право трудящиеся галакты, – обсуждать изменения в законах, участвовать в голосованиях, публично высказывать свое мнение по разнообразным вопросам галактической жизни, исключается из референдумов, наконец, не может пользоваться заведениями, которые посещают зарабатывающие. В общем, у него есть все. Много более того, что может себе позволить даже получающий жалованье высшей категории галакт. Но гарант – вне общества. И отношение к гаранту, знаете ли… Это даже не отчуждение. Гарантов попросту не видят, глядя на них. Они живут в другом мире. Вы поняли?
– Кажется, понял, – сказал Кирьянов. И повторил, чувствуя себя последним идиотом: – Кажется, понял… Значит, эти летающие дворцы, чудесные сады… Эти беззаботные бездельники… Это никакая не аристократия, верно?
– Ну разумеется, – сказал доктор. – Мне по роду занятий положено быть осведомленным о многих старинных понятиях… В Галактике нет никакой такой «аристократии», голубчик. Это были обыкновенные гаранты. Я уже просмотрел коды на карточках. Знаю, о ком идет речь. Планета не так давно принята в Содружество, но из-за старинных традиций очень и очень многие, главным образом та самая потомственная аристократия, решительно отказались работать за жалованье. Для них это оказалось невероятно унизительно. Ну что же, механизм отработан… Те, кто вас навестил, – гаранты в пятом, если мне не изменяет память, поколении.
– Но позвольте! – вскинулся Кирьянов. – Сами-то они считают…
– Я понимаю, – кивнул доктор косматой башкой. – Сами они считают, что из-за давности их родов и уникального положения планеты Галактика склонилась перед ними, да так и продолжает стоять в почтительной позе, удовлетворяя все их прихоти… Ну и что? В сущности, гарант – это ребенок. Эгоистичный, жадный, полностью лишенный социальной ответственности… Его жалеют, ему подыгрывают, только и всего. И будут подыгрывать до тех пор, пока его прихоти и капризы не затрагивают прав и интересов других. Галактика достаточно гуманна, чтобы позволить себе именно такое отношение к людям, которые не желают стать социально ответственными… И достаточно богата. Пусть их… В итоге их настолько мало по сравнению с работающими…
Кирьянов чувствовал, что уши у него пылают. Вновь и вновь вспоминал лицо полковника Зорича, молчаливо смирившегося с тем, что в его кабинете был наскоро устроен походный бордель – ну конечно, это было просто-напросто молчаливое презрение, жалость к убогоньким, неполноценным, ничего удивительного, что не последовало санкций, даже раздражения не было…
– Теперь вы все поняли, надеюсь? – спросил доктор.
– Все, – сказал Кирьянов, глядя в пол и по-прежнему содрогаясь от жгучего стыда. – Я могу уйти?
– Ну разумеется! Вас уже ждут… Вы ведь никогда больше не будете так поступать?
– Никогда, – сказал Кирьянов.
Лучше бы в морду дали, думал он, выходя из кабинета. В камеру кинули на здешние пятнадцать суток, кулаками по столу стучали и лампой в харю светили… Хуже всего то, что они не злятся и не обижаются, а молча сочувствуют дикарю, не знающему очевидных вещей. Надо же так жидко…
87 
