16 
— Он относится к жизни как к бесконечной игре. Не то чтобы он пренебрегал своими обязанностями, но терпеть не может всегда делать то, чего от него ждут. Он принимает решения, бросая монетку или кидая кости. Он не играет по-крупному, но иной раз рискует, полагаясь на карты и кости.
— Ты уверена, что он не кончит свои дни в сумасшедшем доме?
Сьюзи захихикала:
— О мисс! — Потом вдруг стала совершенно серьезной и добавила:
— Он делает вам предложение всерьез, и вы будете дурочкой, если не примете его.
— Дурочкой? Отвергнуть предложение эксцентричного субъекта, быть может, безумца, не глядя выйти за него замуж — разве это глупость?
— Очень богатого эксцентричного субъекта, — уточнила Сьюзи.
Деньги! В них корень зла, но они так важны для того, у кого их нет. Девушка права. Вот шанс спасти семью от гибели — шанс, который она, без сомнения, и вымаливала. И как глупо сидеть теперь здесь, терзаясь сомнениями! В конце концов, готова же она была стать любовницей сэра Артура Джейкса, чтобы всех их спасти. А чем этот хуже? По крайней мере он предлагает ей законный брак.
Мэг встала:
— Я пойду с тобой, чтобы познакомиться с графом.
Служанка, однако, осталась сидеть на месте.
— Мне очень жаль, мисс, но он запретил. Если вы согласны на его предложение, вам следует быть в церкви завтра в одиннадцать.
— В какой церкви?
— В вашей, приходской. Мне велено узнать, что это за церковь.
— Но это безумие! Почему мы не можем встретиться? Разве что в нем есть нечто способное отвратить меня? Но в таком случае… — задумчиво произнесла Мэг, — я смогу в последний момент отказаться от венчания…
— Конечно. Я не знаю, что у него на уме, мисс, но именно так он и решил: подкинул монетку, и та выпала на вас. Если вы не согласитесь, он вытащит из шляпы бумажку с именем одной из светских дам. Но если вы согласитесь, а потом откажетесь, он позволит своей бабке поступить по ее разумению.
— Подкинул монетку! — Но разве это хуже, чем просить исполнения желания у сомнительного идола? — Опиши мне графа, — попросила Мэг.
— О, он красивый мужчина, мисс. Высокий, отлично сложенный.
«Ненасытный маньяк», — подумала Мэг.
— А какой у него характер?
— Он весьма приятный джентльмен. Если хочет, может быть обворожительным для дам.
«А если не хочет?» — подумала про себя Мэг, и легкая дрожь пробежала у нее по спине.
— Ты говоришь, он красив. У него что, белая кожа, темные волосы?..
Девушка наморщила лоб:
— Ну, они скорее желтые, мисс.
— Желтые? Ты хочешь сказать, он — блондин?
— Ну, что-то в этом роде. Кожа у него темнее, чем у большинства джентльменов, потому что летом он любит плавать на яхте и никогда не носит шляп. Волосы у него темно-желтые — это от солнца, понимаете? — а глаза тоже как бы желтые. Желто-карие.
— А зубы у него тоже желтые? — Мэг начало казаться, что она понимает, почему граф затрудняется найти невесту. Вся эта история, возможно, придумана лишь затем, чтобы «сохранить лицо».
Сьюзи захихикала.
— Нет, мисс! Белые, ровные и здоровые. А у вас? Это как раз из того немногого, что его интересует.
Мэг уставилась на нее.
— Тебе велено проверить?
Сьюзи отпрянула.
— О… нет, мисс. Просто он так сказал. Про ваши зубы он ничего не говорил.
— Ну, тогда у меня остается надежда! Он, совершенно очевидно, безумен. Скажи мне правду: я и моя семья будем с ним в безопасности?
— В безопасности? — Изумление Сьюзи обнадеживало. — Ну конечно, мисс! Даже во время своих приступов он никогда не трогает людей.
— Приступов?
Служанка выглядела смущенной из-за того, что сболтнула лишнее.
— Просто время от времени он выходит из себя и крушит вещи. Но только вещи.
Мэг снова рухнула на стул. Неким странным образом это открытие несколько успокоило ее. Если бы граф Саксонхерст был нормальным джентльменом, это вызвало бы у нее больше подозрений. Теперь же, несмотря на все усилия горничной нарисовать идеальный портрет, стало ясно, что у этого господина — свои причуды. Ей остается терпеливо мириться с ними, и тем самым она завоюет его благосклонность для своей семьи.
— У меня одно условие.
— Условие, мисс?
Мэг понимала, что находится не в том положении, когда можно торговаться, но, похоже, и положение графа было сейчас весьма затруднительным.
— Я хочу, чтобы лорд Саксонхерст дал слово, что мои братья и сестры будут жить со мной под одной крышей и что он поможет им выйти в люди.
16 
