54 
В общем, монастырь был почти разрушен, однако, как ни странно, Джа-лама тоже не победил. Он потерял почти всех своих людей и убрался ни с чем. А вот из монахов в живых остался лишь настоятель хамбо-лама Догпа Кхенчунг и один из послушников – хувараков… О деталях происшедшего мало что известно. Сохранились две легендарные версии событий. Согласно первой, монахи, отступая, заманили разбойников в монастырский дацан, с помощью неких механизмов обрушили здание, похоронив и нападавших, и себя под обломками. А вот вторая легенда гласит, что монахи владели тайным знанием, позволявшим им без оружия противостоять ораве вооруженных до зубов бандитов…
– А в легендах хотя бы намекают на то, что это было за тайное оружие? – заинтересовалась Лана.
– Нет, ничего, – покачал головой Донирчеммо Томба. – Но мы впоследствии учитывали то обстоятельство, что тайное оружие могло сохраниться и по сей день. Раз настоятель остался в живых, он должен был передать знание ученикам, а те – своим ученикам.
– Надо так понимать, что вы оба направились в тот монастырь? – спросил Сварог, задумчиво крутя в руке стакан с вином.
– Ага, – кивнул Ольшанский, доливая в рюмку остатки коньяка. – Я уже почти не сомневался, что монастырь Намчувандан – тот самый, который утопал в тумане в моем видении во время клинической смерти. Слишком много совпадений для простой случайности. И, кстати говоря и забегая вперед – я оказался прав.
Он помолчал, вспоминая, а потом сказал:
– Мы были друг в друге заинтересованы. Донирчеммо знал, где находится монастырь, знал язык и местные обычаи, разбирался и в монашеских делах, потому как одно время и сам был монахом. А у меня были деньги, без которых в нашем предприятии никак не обойтись. Монастырь располагался очень высоко в горах. Чтобы добраться до него, нужно было организовать настоящую экспедицию: запастись провизией на неделю, купить – вы будете смеяться! – мулов, набрать подарков, чтобы было чем расположить к себе монахов, нанять проводника по горным тропам. Да и потом, ежели артефакт и в самом деле существует, кто сказал, что нас подпустят к нему бесплатно!
– Подождите, подождите… Зачем вам понадобился тот монастырь, я понимаю, – сказал Сварог. – Но зачем он понадобился уважаемому Донирчеммо?
– В том-то все и дело! – Ольшанский взмахнул рукой, едва не опрокинув тарелку. – Помните, я вам сказал, что Джа-лама – не выдумка былинных сказителей и тому имеется убедительнейшее доказательство? Это доказательство сидит перед вами. Донирчеммо Томба – внук того самого, знаменитого «святого-разбойника» Джа-ламы!
– Истинная правда, – кивнул лесник. – Разбойник Джа-лама – мой дед. После того как я узнал, чья кровь течет в моих жилах, во мне все перевернулось. Это было самым сильным потрясением в моей жизни. Меня охватила одна-единственная страсть – узнать о моем деде Джа-ламе как можно больше. Страсть была настолько сильной, что я даже испугался этой силы, она раздирала меня на части. Чтобы успокоиться и разобраться в себе, я несколько лет провел в монастыре в Монголии. Именно там я со всей отчетливостью осознал, что мне не уйти от этого проклятия – я должен пройти по следам своего деда Джа-ламы, только так я обрету самого себя. И если Джа-лама зачем-то рвался в монастырь Намчувандан, я тоже должен был побывать там и выяснить, что заставило моего деда напасть на обитель…
– Замечу, что Донирчеммо появился в Тибете одновременно со мной, – Ольшанский повернулся к Сварогу: – Еще одна случайность, скажете?
Сварог в ответ пожал плечами. И был в этом жесте совершенно искренен.
– Вы замечательно говорите по-русски, – Лана вскинула глаза на Донирчеммо Томба, – а как утверждает Ольшанский, и по-тибетски тоже. И имя у вас тибетское. А еще, насколько помню, были какие-то астраханские калмыки, из которых происходил ваш дед. Как все запутано, однако…
– Даже более запутано, чем вы себе представляете, – усмехнулся лесник. – Потому что еще были монголы, благодаря которым я и заговорил по-русски. Дело в том, что мой отец ушел из города-крепости Джа-ламы, забрав всю свою семью. Ушел еще при живом деде. Шаг с его стороны был отчаянный. С одной стороны, он предчувствовал, что век Джа-ламы заканчивается и вот-вот до «святого-разбойника» доберутся если не те, то эти. И тогда всему ближайшему окружению «горного Робин Гуда» придется несладко, а в первую голову достанется, конечно, детям разбойника. С другой стороны, вместо благополучной жизни в городе-крепости мой отец обрекал семью на скитания и неизвестность… Он выбрал последнее.
54 
