3 
Она первой стала неспешно подниматься по бледно-желтой, кое-где покрытой вылезшими на поверхность корнями сосен земле, за многие годы утоптанной тысячами ног до полной бесплодности. Впереди вздымались высоченные серые скалы, этакие слоистые параллелепипеды вроде исполинских кирпичей, из-за своей диковинной формы показавшиеся на какой-то миг творением человеческих рук, а то и залетных инопланетян, что, разумеется, было полной чепухой. Стояла покойная солнечная тишина, птиц почти не было слышно.
– И что дальше? – спросил Мазур, когда они оказались в двух шагах от высоченной скалы.
– Будем ждать, – пожала плечами Катя, безмятежно усаживаясь в своих светлых брючках на бурый ствол поваленной сосны. – Начальство не опаздывает, а задерживается…
– Самарин? – напрямик спросил Мазур.
– Вы такой проницательный, Кирилл Степанович, я буквально очарована…
Она сидела, опираясь обеими руками на ствол, откинувшись назад, демонстрируя великолепную грудь под белой футболкой и улыбчиво щурясь, – новое поколение, молодой кадр. Отношение к новому поколению у Мазура было сложное, на одном полюсе, что греха таить, типичнейшее старческое брюзжанье, на другом – пожалуй что, превосходство матерого волка. Но в одном можно быть уверенным: те, кто прошел школу Лаврика, глотку перережут при надобности без всяких сантиментов. Кому угодно. Пусть даже ножик будет держать в руке этакое вот сексапильное создание с безмятежной улыбкой.
И все же… Кое-какие основания для оптимизма имелись. И базировались они не на каких-то там убаюкивающих надеждах, а на точном анализе ситуации и на том еще, что Лаврика он как-никак успел изучить за двадцать с лишним лет…
Да и беленькая Катерина вовсе не выглядела хотя бы самую чуточку зажатой – а ведь в ожидании определенных мрачных ситуаций даже человек поопытнее ее держится так, что опытный глаз обязательно ухватит некие нюансы…
– По-моему, вы на меня уставились с ярко выраженным сексуальным интересом, – протянула Катя, щурясь под солнцем.
Мазур усмехнулся:
– Даже если так и обстоит, неужели вы рассчитывали меня смутить подобной репликой, милая Катерина? Старого циничного морского волка?
– Ну, а все-таки?
– Это самоутверждение, а? – спросил Мазур. – Приятно ощущать себя объектом сексуальных вожделений старого циничного адмирала, нет?
– А почему бы и нет?
– Моя дорогая, вы очаровательны, – сказал Мазур. – Более того, вы откровенно сексапильны. Но я сейчас, право слово, думаю не о том, что на вас нет бюстгальтера, а о другом совсем. О зависти. Я вам откровенно завидую, вашему поколению, – вы, счастливцы, понятия не имеете о том, что такое парткомы, месткомы и женсоветы. И о том, насколько порой могли напаскудить…
– Да уж, – отозвалась девчонка с явственно читавшимся превосходством. – Бог избавил…
– А вот этого не надо, – сказал Мазур задушевно. – Этих вот ноточек превосходства. У нас, между прочим, было одно нешуточное преимущество: за спиной у нас простиралась могучая империя, которую, что греха таить, откровенно боялся весь глобус…
«Старею, – подумал он. – Точно, старею. Коли уж начал распинаться о былом величии империи… которую, между прочим, ухитрились просрать, в том числе и мы, а как иначе? Что-то мы сделали не так, знать бы только, где и когда…»
На его счастье, мирный разговор оборвался по весомейшим причинам: послышалось натужное ворчанье отечественного мотора, рядом с их белым «Жигулем» остановилась бежевая «Волга» не самого последнего образца, и оттуда вылез вице-адмирал Самарин собственной персоной, соответственно жаркой погоде одетый легко, с некоторым спортивным уклоном, весь в белом, подобно герою известного анекдота. Уверенно направился к ним вверх по склону – не бегом, конечно, но достаточно быстро. Судя по энергичной походке, один из асов морской контрразведки, умнейший человек, матерый убивец и гений деловой безжалостности отнюдь не торопился выходить в тираж. Удобный случай порассуждать о неких насквозь мистических закономерностях, согласно коим дольше всех живут (и дольше сохраняют бодрость) как раз те хомо сапиенсы, трудами коих изрядное количество братьев по разуму переселилось преждевременно в мир иной: конструкторы-оружейники, маршалы и генералы, вояки с личными кладбищами…
Мазур встал с бурого ствола, легонько подобрался – как ни успокаивай себя логично-оптимистическими рассуждениями, а с Лавриком никогда неизвестно заранее…
3 
