Последние отзывы

  42  

– Да с полным нашим удовольствием! – заверил комендант. – Все равно от безделья маетесь, тунеядцы, вот и потаскаете водичку. Итак, господа… С уборкой мы закончили. Ничего недозволенного больше не имеется. Но мы с вами так хорошо работали в полном душевном единении, что у меня не хватает духу с вами расстаться. Золотые вы ребята, хоть и распоследние поганцы… Что бы нам еще придумать, благо до утра далеко? У кого-нибудь есть светлые идеи?

Шеренга благоразумно помалкивала.

– Стервецы, – грустно протянул комендант. – Только-только наметилось единение постояльцев и администрации, едва-едва меж нами протянулись неощутимые ниточки духовного братства – и вы тут же все опошлили, нувориши проклятые. Ну как мне к вам после этого относиться? Как к дерьму последнему…

Стоявший слева эсэсовец нехорошо загоготал.

– Есть светлая идея! – оживился комендант, остановился и взмахнул стеком. – А не пригласить ли мне кого-нибудь из вас, подонки, на беседу? Поговорим всласть, пообщаемся… Или кто-то против?

Царило тягостное молчание.

– Великолепная идея, честное слово! – с наигранным восторгом воскликнул комендант. – Кого бы мне пригласить в гости? Все вы великолепные собеседники, с каждым найдется о чем поговорить, заранее предвкушаю… Однако в основе порядка лежит, знаете ли, справедливость. Черного петушка зарежешь – белый скучать будет, белого зарежешь – черный заскучает… А вот что. А устроим-ка мы честную лотерею, без всякого надувательства и подтасовок. Ну разве я вам не отец родной? – И вновь без всякого перехода заорал так, что заложило уши: – Раздевайся, суки!

Несколько секунд ничего не происходило, все стояли неподвижно.

– Я что, к столбам обращаюсь? – недобро протянул комендант. – Всем раздеваться, живо! Засекаю пятнадцать секунд, последний, кто останется при одежде, будет сосать хрен у всех остальных, верно вам говорю… Живо!

Шеренга зашевелилась: выпрыгивали из штанов, сбрасывали бушлаты. Секунд через десять все стояли голышом, ежась в ночной прохладе.

– Шагом марш в барак! – распорядился комендант.

Пошли в барак. Маргарита сидела на прежнем месте, кое-кто инстинктивно попытался прикрыться сложенными ковшиком ладонями, и комендант тут же заорал:

– Руки по швам! Становись!

После секундного колебания команда была выполнена.

– Боже ты мой, до чего мелкая и ничтожная скотина, – вдруг в полный голос заговорил Доцент, тяжело выдыхая воздух. – Полный ноль, ничтожество, пустышка…

Комендант вздрогнул, словно его огрели плеткой, но тут же горделиво выпрямился, фыркнул:

– Эти финты, милейший, мы уже проходили. Не будет вам пули в лоб, не надейтесь. Уж если ты, подонок, переметнулся к этой новорусской сволочи, получишь по полной программе. Всему свое время. Если пискнешь еще хоть слово, прикажу сбросить в сортир… Ну? Одно словечко, умоляю!

Доцент молчал.

– Вот то-то, – удовлетворенно сказал комендант. – Порядок в аудитории установлен… Итак, господа. Поскольку, как я уже говорил, в основе порядка лежит справедливость, мы тут посовещались и решили дать каждому шанс. Точнее, сделать так, чтобы равные шансы были у каждого. Будем демократически голосовать. Тот, кто первым проголосует определенной частью тела, как раз и будет приглашен на увлекательную и вдумчивую беседу… Руки по швам! Кто во время процедуры всеобщего и демократического голосования будет шевелить ручками-ножками, испытает на себе все многообразие моей фантазии и лютой к вам ненависти, твари… Готовы? Фрейлейн Маргарита, прошу!

Он по-наполеоновски скрестил ручки на груди, отодвинулся к стене. Маргарита не спеша притоптала окурок узким носком сапога, встала, закинула руки за голову, сладко потянулась, с таким видом, словно пребывала здесь одна-одинешенька, тряхнула головой – волна великолепных золотых волос взметнулась и упала на плечи.

И принялась медленно расстегивать черную рубашку с алой нацистской повязкой на рукаве. В лучших традициях импортного стриптиза выгибалась и потягивалась, медленно поворачиваясь вокруг собственной оси. Аккуратно повесив рубашку на спинку стула, обнаженная по пояс, на два шага приблизилась к шеренге, медленно прошла из конца в конец, оказавшись так близко, что Вадим вдохнул, вместе с остальными, аромат хороших духов и слабый запах свежего пота, рассмотрел крохотную родинку на левой груди.

И, к своему ужасу, почувствовал, что где-то в недрах организма начинает разворачиваться стандартная мужская реакция. В панике скосил глаза вниз – слава богу, пока что все вроде бы обстояло благополучно. Не ворохнулось. Но если это будет продолжаться…

  42