Последние отзывы

  65  

– Валяйте, – раздраженно бросила Маргарита. – Могу полностью вам передоверить допрос.

– Бога ради, не обижайтесь…

– Да что вы, – фыркнула златовласая ведьма. – Ей-же ей, есть более приятные занятия…

Она отпустила свободный конец веревки, освободила Никины запястья и, полуобняв ее, повела из комнаты, воркуя на ухо:

– Пошли, золотко, вместе посудачим про грубых, брутальных мужиков, без которых очень просто можно обойтись…

Гейнц налил себе еще треть стакана, залпом осушил, присел на угол стола и, покачивая ногой, с усмешкой стал созерцать Вадима. Понемногу у того под холодным, немигающим взглядом улетучились всякие намеки на эрекцию.

– Кожа с человека сдирается, в общем, невероятно легко, – вкрадчиво сказал шарфюрер. – Подрезать бритвой, зацепить щипцами, как следует потянуть… Можно для начала ободрать обе ноги от колен до щиколоток. Плюс содрать шкуру с задницы. Сначала кровь будет сочиться вовсю, но вскоре перестанет, так что от потери крови ни за что не подохнешь. Дело даже не в боли – сам представь себя, ошкуренного таким вот образом. Ни сесть, ни лечь толком, зрелище незабываемое… А через часок начать драть ремни со спины…

«Пора колоться, – подумал Вадим почти спокойно. – Не стоит его злить, он все это способен проделать, никаких сомнений».

Шарфюрер тяжело спрыгнул со стола, повозился, гремя и лязгая инструментами, выбрал что-то и возник перед Вадимом. Клацнул у самого лица тяжелым садовым секатором, показал довольно толстую алюминиевую проволоку, держа ее двумя пальцами, и звонко перекусил, словно бумажную полоску. Осклабился:

– Впечатляет?

Неуловимым движением выбросил руку, сграбастал тремя сильными пальцами самый кончик Вадимова достоинства, медленно приблизил кривые лезвия секатора, так что от плоти их уже отделяли сущие миллиметры. Вадим заорал совершенно искренне, не притворяясь, – показалось даже, что широкие лезвия уже распороли кожу, необратимо отсекая кусок плоти.

– Не блажи, сучонок, – презрительно бросил Гейнц, убрал секатор и выпрямился. – Начал соображать, как это будет в натуре выглядеть? Я не садист, поэтому отстригу тебе ровно половинку окаянного отростка. Кровь Марго живенько остановит. Перекурим и повторим процедуру. Ее надолго можно растянуть… Ну, думай быстренько, я-то с тобой играть не буду… Зачем оно мне нужно? Ну что, снимаем Марго с твоей шлюхи и зовем сюда с полной аптечкой?

– Дай сигарету, – прохрипел Вадим, опять-таки ничуть не играя. – Поговорим…

– Дай ему, – распорядился Гейнц. – Одну руку можешь освободить. Все равно писать будем…

Эсэсовец, до сих пор игравший роль статиста без речей, в три секунды расстегнул грубые пряжки, сунул Вадиму сигарету и поднес огонек.

– Ну? – прикрикнул Гейнц.

– Гарантии…

– Не дури. Сам же видел: тот, кто не запирается, возвращается в барак в полном здравии.

– Вот только не получает всех прелестей, которые вы так красиво расписывали, всех этих яств и питий…

– Легко объяснить, – серьезно, без издевки сказал Гейнц. – Блага пойдут, когда проверим все, возьмем захоронку и убедимся, что клиент не назвиздел. Сам согласись, перевязали сегодня утром вашего подраненного интеллектуала? Со всем старанием, по мировым стандартам. И доброй жратвы с коньячком уже отнесли, вернешься в барак, увидишь. Так что вот: когда твои бывшие баксики будут у меня, станешь жить, по здешним меркам, что твой король. А пока, по крайней мере, будешь избавлен от грубого обращения… Ладно, я уж тебе авансом и сигарет подкину, и дам пожрать человеческой хаванинки. Но ты мое терпение больше не испытывай… Лады?

– Дайте еще, – сказал Вадим. – Курить хочется…

– А колоться будешь, сокол?

– Буду.

– Дай ему.

Из-за спины вновь появилась рука в засученном по локоть рукаве, державшая сигарету фильтром вперед. Потом мелькнула дешевенькая зажигалка.

– Ну?

– Только я вас честно предупреждаю, со всей откровенностью… – сказал Вадим. – Место я обрисую, но за последствия не отвечаю. Там, в доме, не бабуля – божий одуванчик и не драный совок… Если что-то пойдет не в цвет, не сваливайте на меня потом, сами должны понимать: куда попало такую сумму на сохранение не определят…

– Моя забота. Где?

– В коттедже на Красниковском плато. Хозяин там живет постоянно, по крайней мере – летом. Есть собака, в доме всегда охранник, парочка помповушек в прихожей, у хозяина легальный пистолет…

  65