12 
Народу на площади было столько, что Тоне и Денису удавалось делать за минуту не больше двадцати шагов. Их толкали и пихали со всех сторон. Мимо проходили высокие мужчины в кожаных сапогах, полотняных штанах и рубахах, женщины все в очень похожих платьях: и темных передниках, дети в пестрых жилетках и серых балахонах.
— До чего же все одинаковые! — поморщилась Тоня. — Аж противно. Муравейник какой-то!
— А может, у эстов нет понятия «мода», — усмехнулся Денис. — Может, им совершенно все равно: парча на них или лохмотья, лишь бы удобно было.
Сказав это, он сделал шаг вперед, но в тот же момент какой-то здоровенный детина с двумя тюками полотна под мышками толкнул его. Харитонов, потеряв равновесие, уткнулся в широкую спину какой-то старухи, которая от неожиданности выронила из рук корзину.
— Негодяй! — взвизгнул «божий одуванчик», схватив оторопевшего Дениса за шиворот и огрев его ручищей по щеке.
— Да я же ничего… — начал парень, но старуха снова влепила ему затрещину.
— Вот тебе, мерзавец, получай! Корзину мою украсть захотел! Ишь чего, вор проклятый!
Удары дождем посыпались на голову бедного Дениса. Вокруг парня и старухи начала собираться толпа зевак.
— А ну отпусти его, карга! — заорала Тоня, бросившись на бабку с кулаками.
Она попыталась вырвать Харитонова из цепких рук старухи, но тут «божий одуванчик» истошно завопил:
— Караул! Убивают!
Это прозвучало как сигнал к атаке. Какая-то женщина средних лет огрела Тоню веником по уху. Девушка взвыла от боли и, схватив с полки ближайшего лотка декоративную дубинку, стала что есть силы молотить обидчицу. Соперница не растерялась и, отшвырнув веник, тоже вооружилась дубинкой.
— Бей ее! Дай ей в глаз! — восторженно визжали ребятишки, размахивая в воздухе кулачками.
— Наших бьют! — взревел детина с тюками полотна, из-за которого все и началось.
Он отбросил в сторону свою ношу и налетел на ближайшего горожанина. Завязалось массовое побоище…
Такой потасовки Тоня Махновская еще не видела, разве что по телевизору. На рыночной площади развернулась настоящая баталия. Дрались все и со всеми. В роли зрителей выступали только совсем дряхлые старики и малые дети.
В пылу сражения старуха-скандалистка случайно выпустила Дениса, тот не замедлил воспользоваться этим и дал деру. В толпе он с немалым трудом нашел Тоню (точнее не нашел, а просто налетел на нее). Вид у подруги был плачевный: несмотря на то, что одежда почти не пострадала, под глазом Антонии красовался страшный темный синяк, а на лбу — шишка. Правда, и у Харитонова вид был не лучше: оба глаза в синяках, губа разбита.
— Дэн, бежим! — крикнула Тоня, схватив друга за руку.
— Веди меня, — сказал Денис. — Я очки потерял. Ни черта не вижу.
Тоня потащила Харитонова прочь со злосчастной площади.
Драка была в самом разгаре; «дружелюбные» эсты молотили друг друга от души. Перепуганные лавочники поспешно сворачивали палатки и прятали оставшиеся товары, кляня на чем свет стоит невежд-горожан, для которых драка — самое желанное развлечение.
— Где этот мерзавец?! — визжала бабка, размахивая корзиной, откуда-то из центра площади. — А ну дайте мне его сюда! Я-то ему живо ребра пересчитаю!
И тут ее взгляд выхватил из толпы фигуры убегающих Тони и Дениса. Старуха на мгновение растерялась, но быстро пришла в себя, и ее растерянность сменилась гневом. Еще секунду она размышляла о том, как остановить беглецов, и не придумала ничего лучше истошного вопля:
— Демоны Монкарта!
С разношерстной дерущейся толпой в тот же миг произошла удивительная перемена. Все: и мужчины, и женщины, и дети прекратили драться и одновременно повернулись лицами к старухе.
— Вон они! Держи демонов! — ликовал «божий одуванчик». — Живьем их возьмем! Эх, повеселимся!
Как по команде, толпа развернулась и с оглушительным ревом понеслась в сторону беглецов.
— Дэн! Бежим! Быстрее! — закричала Тоня, слыша позади топот сотни ног. — Они нас убьют!
— Убьют. Правда, не сразу. Сначала поизмываются немного. Устроят публичное колесование или еще какую-нибудь пакость, — «утешил» ее Денис, прибавив скорость.
Крики разъяренных горожан становились громче. Антония уже потеряла счет мелькавшим перед ее глазами улицам. Они с Денисом все бежали и бежали, а силы были уже на исходе. Девушка почувствовала, что если сейчас же не остановится и не передохнет, то упадет замертво, как загнанная лошадь.
12 
