Последние отзывы

  29  

— Слушай, — и Латория принялась переводить письмо.

«Я пишу эту записку вам, Латория и Лусинда, потому что верю вам, как никому другому в этом мире. Я храню одну важную тайну, которую никто, кроме вас и меня, не должен знать.

Почему я решила поведать эту тайну вам? Не знаю. Что-то подсказывает мне, что я должна все рассказать кому-то, а иначе моя тайна исчезнет, а она не должна быть забыта.

Моя сестра Дриана — не та, за кого себя выдает. Она — беглая колдунья из Колдовской Академии. Год назад она влюбилась в двоюродного брата Архколдуна — Абмолина Эла.

Но по законам Академии колдун может взять в жены только колдунью и только чистокровную эсту. А мы с сестрой эсты лишь на три четверти.

Архколдун очень просто проверил нашу родословную и не позволил брату жениться на Дриане. Он хотел поддержать в своей семье чистоту крови любой ценой.

Абмолин перестал встречаться с моей сестрой, и, может быть, эта связь когда-нибудь забылась бы, если б не одно обстоятельство: Дриана забеременела.

Конечно, она сказала об этом и Абмолину, и Архколдуну Левари Торизму. Оба пришли в ужас, ведь это означало страшный скандал. Репутация Абмолина оказалась под угрозой. Тогда Левари приказал Дриане временно покинуть Академию, родить ребенка, спокойно воспитывать его несколько лет, а потом привести в Столицу эстов под видом племянника (племянницы).

Если ребенок окажется с колдовскими способностями, ему будет позволено жить и учиться в Академии.

Он велел моей сестре изменить имя, чтоб никто не узнал о тайне. То имя, под которым вы ее знаете, — вымышленное. На самом деле мою сестру зовут Вирвена Йонат. А свою маленькую дочь она хотела бы назвать Юнолой, но я уже поклялась Лусинде, что назову малышку Дрианой. И свою клятву не нарушу.

Прошу вас, Латория и Лусинда, храните нашу тайну. Если со мной что-то случится, вы одни сможете сказать Вирвене, как зовут ее дочь.

Спасибо за все!

Келинария Йонат».

— Как в романе! — всплеснула руками Лусинда. — Так, значит, Дриана-старшая — это Вирвена, а Дриана-младшая — Юнола?

Латория кивнула.

— Вот здорово! — восхитилась Лусинда, по-детски хлопнув в ладоши.

— Здорово-то здорово, — проворчала старушка, — да только незачем нам знать фамильные тайны Йонатов. Не понимаю, что заставило Кели…

Она не договорила. Откуда-то, с близкого расстояния от них, донеслись звуки песни. Поющих было двое. Один голос — чистый и тонкий, принадлежал, очевидно, девушке. Другой — низкий и хрипловатый — юноше.

Далеко за синим морем,

На волшебном побережье

Новый день вставал с постели

С первым солнечным лучом.

Он задумался немного,

Что нести сегодня людям?

Может, нежной птичьей трели

Золотистый перезвон?

Может, запах трав весенних

Или теплый летний ветер?

Может, золотые листья

Или первый белый снег?

Может, радость новой встречи

Или горечь расставанья?

Может, в этот день родится

В мире новый человек?

Снова день несет на крыльях

Счастье, горе, смех и слезы.

Он один лишь знает точно,

Что нам сможет подарить.

Только, что бы ни случилось,

Знай одно, мой друг любимый,

Мы с тобою все невзгоды

Вместе сможем пережить.

Последнее четверостишие прошептала Латория.

— Слышишь, как поют?! — воскликнула Лусинда и. не раздумывая больше ни секунды, направила коня в сторону, откуда слышалась песня. — Это они!

— Стой! Стой! — шикнула на нее старушка. — Подожди!

— Чего ждать?! Неужели ты не слышишь? Неужели не видишь? — Лусинда указала на юг.

Латория пригляделась повнимательней и заметила три едва различимые в утреннем тумане фигуры девушки, парня и большой собаки.

— Вот они: Антония и Денис! Мы их нашли! Чего ждать?

Латория покачала головой:

— Судя по всему, нашим детям не так уж плохо. Иначе не распевали бы песен. Знаешь, дочка, не думаю, что нам стоит вмешиваться.

— Что?! — воскликнула Лусинда. — Да ты понимаешь, что говоришь?

— Да, — спокойно сказала старушка. — Еще в самом начале нашего путешествия я составила план действий, о котором до сих пор тебе не говорила. Так вот, согласно моему плану, мы отправим детей домой только в том случае, если кому-то из них будет угрожать смертельная опасность. Только тогда я вмешаюсь в ход событий. А во всех остальных случаях мы с тобой будем просто посторонними наблюдателями: что-то вроде их ангелов-хранителей. Лусинда, ты должна понять: если хоть кто-нибудь догадается, кто на самом деле Антония Махновская, ей несдобровать. Девочка и так знает о том, что она — колдунья. Большего ей знать нельзя.

  29