84 
Он подошел к стойке паспортного контроля и протянул свой паспорт. Ему молча проштамповали отметку и вернули документ.
Он зашагал дальше.
В зоне таможенного контроля его никто не досматривал. Летчик показал ему место, где нужно оставить чемодан с видеокассетами. Перо поставил чемодан и попрощался.
Он обернулся и увидел другого высокого, выделяющегося своей внешностью приятеля – Кина Тэйлора, направлявшегося ему навстречу.
– А, Росс, ну как прошел контроль? – спросил Тэйлор.
– Великолепно, – ответил Перо с улыбкой. – Они даже не взглянули на гадкого американца.
Они вышли на улицу. Перо спросил:
– Ты доволен, что я не отправил тебя сюда с хозяйственными поручениями?
– Конечно, – ответил Тэйлор.
Они сели в автомашину Тэйлора. Хауэлл и Янг устроились на заднем сиденье.
В пути Тэйлор сказал:
– Я хочу поехать кружным путем, чтобы не нарваться на толпы мятежников.
Перо почему-то счел причину неуважительной.
Вдоль дороги тянулись высокие недостроенные бетонные здания с подъемными кранами наверху. Похоже, что работы там прекратились.
Тэйлор рассказывал про автомобили. Он собрал все машины сотрудников ЭДС на игровой площадке школы и нанял нескольких иранцев сторожить, но обнаружил, что эти сторожа перегоняют автомашины на рынок и, черт побери, там их продают.
На всех без исключения бензоколонках Перо заметил длинные очереди. Для страны, богатой нефтью, такое выглядело нелепым и смешным. В очередях стояли не только машины, но и люди с канистрами в руках.
– Что они делают? – поинтересовался он. – Если у них нет машин, зачем же им бензин?
– А они перепродают его тем, кто даст большую цену, – объяснил Тэйлор. – Или же можно нанять иранца, и он будет стоять для вас в очереди за бензином.
Ненадолго они остановились перед заграждением на дороге. Во время движения они видели на обочинах сожженные автомашины. Повсюду стояли гражданские лица с автоматами. Мирная картина наблюдалась на протяжении двух-трех километров, затем Перо заметил гораздо больше сожженных машин, больше автоматов, встретилось еще одно заграждение. Эти признаки должны были насторожить их, но они не придали этому значения. Перо казалось, что люди просто радуются свободе, почувствовав, что железная хватка шаха наконец-то слабеет. Но в то же время, по его наблюдениям, военные ничего не предпринимают, чтобы поддерживать порядок. Туристу всегда как-то любопытно и странно взирать на беспорядки со стороны. Перо вспомнились полеты над Лаосом в легком самолетике, из которого он видел, как внизу воюют люди: глядя на них, он чувствовал себя спокойно – это его не касалось. Он полагал, что все сражения одинаковы: в их эпицентре может свирепствовать огненный смерч, а в пяти минутах ходьбы от такого неистовства – все спокойно и ничего не происходит.
Они въехали на огромный круг, в центре которого возвышался монумент, похожий на космический корабль будущего: под четырьмя гигантскими скошенными постаментами-опорами по кругу пролегала дорога.
– Что это? – спросил Перо.
– Монумент шахиншаху, – пояснил Тэйлор. – А на самом верху музей.
Через несколько минут они въехали во двор гостиницы «Хьятт краун редженси».
– Это новая гостиница, – сказал Тэйлор. – Они только-только открыли ее, бедные ублюдки. Нам там хорошо – прекрасная кухня, вино, музыка в ресторане по вечерам… Мы там живем, как короли в городе, который летит в пропасть.
Они вошли в вестибюль и направились к лифту.
– Регистрироваться не нужно, – сказал Тэйлор Перо. – Твой номер заказан на мое имя. Тебе нет смысла «светиться».
– Верно.
На одиннадцатом этаже они вышли из лифта.
– Все наши номера расположены вдоль этого коридора, – заметил Тэйлор и открыл дверь в самом конце.
Перо вошел в номер, огляделся и рассмеялся.
– Не взглянешь ли вместе со мной?
Гостиная была просто огромна. За ней находилась большая спальня. Он заглянул и в ванную с туалетом – там можно устраивать приемы с коктейлями.
– Ну как, подходит? – спросил Тэйлор с ухмылкой.
– Если бы ты видел номер, в котором я спал этой ночью в Аммане, то не спрашивал бы.
Тэйлор вышел из комнаты, оставив Перо одного, чтобы дать ему возможность осмотреться и разместиться.
Перо подошел к окну и взглянул на улицу. Его номер находился в центральной части гостиницы, из окна внизу был виден двор. «Можно надеяться, что заранее увидишь, если отряд солдат или толпа революционеров придут по мою душу, – пришло ему на ум. – А что же мне тогда делать?»
84 
