Особенно,... 
.
Очередная сказка о Золушке 
32 
Признаться, у меня чуть глаза не выпали.
— Горячая порнушка! Мне нравится, — шепнул Эрик, заглянув в книгу из-за моего плеча.
— Просто хочу все знать, — буркнула Крамиша, выхватывая у меня книгу. Потом сладко посмотрела на Эрика и добавила: — Я, считай, вас видела в коридоре. Тебе уже нечему учиться, шустрый белый пацанчик!
Я обреченно вздохнула, почувствовав, что снова краснею.
— Какие хорошие стихи, — услышала я за спиной голос Джека. Обрадовавшись возможности сменить тему, я обернулась и увидела, что он разглядывает большие листы бумаги, аккуратно приклеенные к зеленым стенам и сплошь исписанные флюоресцентными маркерами.
— Нравится? — спросила Крамиша.
— Ага, круто. Я вообще люблю стихи, — ответил Джек.
— Это мои. Я сама их написала, — похвасталась Крамиша.
— Да ты что? Ух ты! Я думал, они из книжки. Здорово пишешь, — одобрил Джек.
— Спасибо, пацан. Я же хочу быть писателем. Знаменитым, богатым и обязательно с золотой кредиткой.
К разговору присоединился Эрик, но я слушала их краем уха, потому что все мое внимание было приковано к коротенькому стихотворению, написанному черным маркером на кроваво-красном листе бумаги.
— И это тоже твое? — спросила я, бесцеремонно перебивая дискуссию о том, почему Роберт Фрост круче Эмили Дикинсон.
— Все эти написала я, — ответила Крамиша. — И всегда писала, но после того, как меня Пометили, стала больше. Они сами ко мне приходят. Надеюсь, когда-нибудь ко мне будут приходить не только стихи. Стихи я тоже люблю, но мне кажется, у поэтов бабок меньше. Я беру в центральной библиотеке книжки с биографиями, потому что эта библиотека закрывается позже других, и я могу…
— Крамиша, — перебила ее я, — скажи, когда ты написала вот это ?
Во рту у меня вдруг пересохло, а к горлу снова подступила тошнота.
— Написала несколько дней назад. Точно помню. Но это было после того, как Стиви Рей вернула нам наши мозги. До этого мне было не до стихов, я тогда ела людей, — Крамиша виновато улыбнулась и дернула плечом.
— Значит, вот это черное стихотворение написала несколько дней назад? — уточнила кивая на красный лист бумаги, исписанный четкым кудрявым почерком.
- Тень в тиши —
- Проникает он в сны.
- Его крылья черны,
- Как Африка.
- Тело — камень,
- Душа — ночь,
- Нету силы превозмочь,
- Тьма раскинулась
- Во все стороны.
- Ждет, когда закричат
- Вороны. [5]
Джек громко охнул, словно только что понял смысл стихотворения.
— Великая Богиня! — выдохнул Эрик.
— Это просто. Оно последнее. Я написала его только вчера. Я была… — Крамиша осеклась и обвела нас выпученными глазами. — Зашибись! Да это же про него !
ГЛАВА 8
— Почему ты это написала? — спросила я, не в силах оторвать взгляд от черных букв. Крамиша тяжело рухнула на кровать и вдруг показалась мне такой же усталой, как Стиви Рей. Она безостановочно качала головой из стороны в строну, так что черно-рыжая шевелюра хлестала ее по посеревшим шоколадным щекам.
— Оно просто пришло ко мне, как другие. Слова приходят ко мне в голову, а я их записываю. Такие дела.
— Как ты думаешь, что это значит? — спросил Джек и ласково потрепал Крамишу по руке (совсем как Инфанту, которая спокойно уселась у его ног).
— Я про это не думала. Это просто слова. Они ко мне пришли. Я записала. Вот и все.
Крамиша посмотрела на красный лист с черными буквами и быстро отвела глаза, словно чего-то испугавшись.
— Значит, все эти стихи ты написала после Превращения Стиви Рей? — спросила я, разглядывая остальные стихи.
Сpеди них было несколько стихов, похожих на хокку.
- Неотступен взгляд
- Тень из тени ждет
- Падает перо.
- Сначала любили, и он любил
- Но предали — плевок в лицо
- Слаще соуса месть. [6]
— Милосердная Богиня, — раздался над моим ухом едва слышный голос Эрика. — И это тоже о нем!
— А при чем тут соус? — не понял Джек.
— С ним едят и в него макают еду, — пояснила Крамиша. — Разве ты никогда не пробовал?
Мы с Эриком двинулись вдоль стен комнаты. Чем больше я читала, тем сильнее стягивался тугой узел в моем многострадальном желудке.
32 
