88 
– И что он говорит? Не дошли еще такие новости?
– Если он что-то и говорит, сын мой, то исключительно в местах, людской юриспруденции не подвластных. Телохранители его застрелили там же. В решето, как говорится...
– А это, простите, достоверно известно? – спросил Мазур недоверчиво. – Может, слухи?
– Увы, увы... По телевизору было официальное сообщение, потом все подробно рассказывали в специальных выпусках новостей. Храни, Господи, не особенно и праведную душу нашего президента... – Педро старательно перекрестился лопатообразной ручищей. – Все, знаешь ли, достоверно... Омрачилось твое лицо, это заметно. Доводилось встречаться с президентом?
– Откровенно говоря, он мне пару-тройку дней назад вручал орден, – сказал Мазур, решив, что такая подробность лишь пойдет ему на пользу, подчеркнув благонадежность. – И вот как обернулось...
– Человек предполагает, а Бог располагает.
– Когда?
Выслушав ответ, Мазур надолго погрузился в угрюмые раздумья: выходило, что означенный злокозненный майор открыл пальбу по своему верховному главнокомандующему аккурат через час после того, как покойный Шарль сообщил в столицу о вылете самолета с бесценным грузом. Прикажете считать это случайностью? Простите старого циника, но в случайность совершенно не верится. Очень уж кстати она произошла, очень уж у д о б н а я. Вот т е п е р ь президент Кавулу никому не станет надоедать бестактными вопросами, выясняя у своих бледнолицых сообщников, куда, к черту, делись его два кило алмазов. У Олеси и ее друзей руки развязаны, камешки можно преспокойно считать своими. Вполне возможно, Кавулу посвятил в тайну кого-то из с в о и х – зная местные нравы, это может оказаться какой-нибудь любимый племянничек, особо доверенный дядя, незаконный, но любимый сыночек (есть у него штук несколько таковых в дополнение к законному). Но с н и м и, без сомнения, справиться будет гораздо легче, если начнут выдвигать глупые претензии на наследство покойного. Беспроигрышный ход, ага...
А значит, чрезвычайно похоже, Анка говорила чистейшую правду касаемо целей, для которых предназначен «алмазный фонд», она-то как раз допускала, что президента шлепнут... говоря цинично, на месте Олеси сотоварищи Мазур именно так и поступил бы ради логического, рационального завершения операции. Точка, все избавлены от с е р ь е з н ы х претензий...
Не спускавший с него проницательного взгляда Педро сказал:
– Временно исполняющим обязанности президента кабинет министров и парламент, собравшись на экстренное заседание, провозгласили Мозеса Мванги. Достойный человек.
– Безусловно, – сказал Мазур.
– Уж не знакомы ли вы и с ним?
– Случалось встречаться, – сказал Мазур.
– Поистине, сын мой, вы, точно, чересчур... общительны для простого инспектора Лесного корпуса, – сказал Педро с непроницаемым лицом. – Президент вручал вам орден, с господином Мванги вы тоже знакомы...
– Не верите?
– Ну, отчего же. Достаточно пожил на белом свете, умею отличать человека лгущего от человека правдивого. Вы, безусловно, говорите правду сейчас. Я не сомневаюсь в ваших словах, я просто дерзну высказать предположение, что бытие ваше под сенью Господа, быть может, отличается несколько от скромной работы лесного инспектора...
– Вот именно, любезный господин Педро, – сказал Мазур, чуть подумав. – Я, к сожалению, не могу вас посвящать в чужие секреты... Просто-напросто хочу убедить в полной своей благонадежности, вот и все...
– Да кто же сомневается в вашей благонадежности, сын мой, – благодушно прогудел Педро. – Мы, смиренные служители Божьи, что носящие сан, что миряне, умудрены житейским опытом и натуру человеческую постигать обязаны моментально, каковое умение в наши смутные и беспокойные времена необходимо...
Чересчур уж простодушно он смотрел, чересчур уж благостным казался, чтобы верить в его жесткую наивность. У Мазура закрались подозрения, что этот гигант с рожей контрабандиста и елейными манерами смиренного слуги Божьего всегда знает больше, чем говорит. Вот и на сей раз что-то тут не так. Совершенно не похоже, что он настроен враждебно или задумал какой-то подвох, но невозможно отделаться от ощущения, будто знает о Мазуре чуточку больше, чем следовало бы. Ох уж эта таинственная африканская м о л в а... Знаем, сталкивались в этих же краях много лет назад: то, о чем шепчутся в Генштабе как о великой тайне, оказывается уже известным базарным торговцам, президент еще только раздумывает, кого назначить министром, а старики в деревушке за сто миль от столицы уже обсуждают кадровые перестановки. От колдовства и прочей мистики тут мало – именно что молва, особые отношения меж родственниками и одноплеменниками – между прочим, не имеющие ничего общего с легковесными сплетнями, тут все иначе: с в о и будут полностью в курсе, а посторонние, хоть золото сыпь горстями, останутся в неведении. Африка, знаете ли...
88 
