ФАНТАСТИКА

ДЕТЕКТИВЫ И БОЕВИКИ

ПРОЗА

ЛЮБОВНЫЕ РОМАНЫ

ПРИКЛЮЧЕНИЯ

ДЕТСКИЕ КНИГИ

ПОЭЗИЯ, ДРАМАТУРГИЯ

НАУКА, ОБРАЗОВАНИЕ

ДОКУМЕНТАЛЬНОЕ

СПРАВОЧНИКИ

ЮМОР

ДОМ, СЕМЬЯ

РЕЛИГИЯ

ДЕЛОВАЯ ЛИТЕРАТУРА

Последние отзывы

Леди туманов

Красивая сказка >>>>>

Черный маркиз

Симпатичный роман >>>>>

Креольская невеста

Этот же роман только что прочитала здесь под названием Пиратская принцесса >>>>>

Пиратская принцесса

Очень даже неплохо Нормальные герои: не какая-то полная дура- ггероиня и не супер-мачо ггерой >>>>>

Танцующая в ночи

Я поплакала над героями. Все , как в нашей жизни. Путаем любовь с собственными хотелками, путаем со слабостью... >>>>>




  37  

– Плевать, – говорил он, – пусть подавятся. Даже того, что нам дадут эти разбойники, хватит на всю оставшуюся жизнь. И на хорошую, мать ее, жизнь!

– Погоди, – каким-то не своим голосом перебил его Шапкин. – А может…

– Да нет, Коля, не может, – не оборачиваясь, ответил Свиридов. – Да черт с ними, с этими кровососами! Что тебе, мало?

– Мало, – признался Шапкин.

– Ну, тут уж ничего не поделаешь, – легкомысленно сказал Свиридов, продолжая зачарованно водить пальцами по отполированному металлу.

Главное теперь – добраться до людей. Мы с тобой, Колян, теперь не имеем права подыхать.

Шапкин не отвечал, и Свиридов, почуяв наконец что-то недоброе, обернулся.

Первым, что он увидел, были сдвоенные стволы его собственного охотничьего ружья, смотревшие ему прямо в переносицу. Рука у Шапкина не дрожала, и стволы ни разу не шевельнулись, словно зажатые в тиски.

– Ты чего, Колян? – спросил Свиридов, словно обстановка нуждалась в комментарии.

– Извини, Толян, – ответил Шапкин. – Такой расклад меня не устраивает. Сам подумай, что это такое: одна треть от одной четвертой? Пшик, пустое место… Такой случай бывает только раз в жизни.

Мне нужно все, Толян.

– Вот псих, – растерянно произнес Свиридов, борясь с ощущением нереальности происходящего. Все это напоминало сцену из бездарного любительского спектакля: заброшенное зимовье, ящики с золотом, ржавый маузер и безумно вытаращенные, как у плохого драматического актера, глаза Шапкина…

– Убери ружье, блаженный, оно же заряжено!

Да черт с тобой, забирай свою половину и вали на все четыре стороны! Я про тебя никому не скажу, разбирайся сам, как сумеешь…

– Не пойдет, – механически ответил Шапкин. – Как я могу тебе доверять? И потом, я уже сказал: мне нужно все. Извини, Толян.

– Да подавись ты, идиот! – крикнул Свиридов. – Забирай все, только убери ружье! Насмотрелся боевиков, недоумок…

– Извини, Толян, – бесцветным голосом повторил Шапкин.

В последнее мгновение Свиридов понял, что сейчас произойдет, и вскочил на ноги, но это было последнее, что он успел сделать. Шапкин выстрелил дуплетом.

Стрелял он почти в упор, и Свиридова со страшной силой швырнуло спиной вперед на ящики.

Свиридов сам зарядил ружье пулями. Пули он тоже отливал сам и собственноручно сделал на них напильником крестообразные надрезы, превратив простые свинцовые шарики в разрывные пули дум-дум.

Одна такая пуля убивает наповал лося, превращая его внутренности в кровавое месиво, но Шапкин очень боялся, что Свиридов умрет не сразу, и потому выстрелил дуплетом. Одна пуля ударила Свиридова в грудь, другая в живот. Шапкин боялся напрасно: упав, Свиридов ни разу не шевельнулся, сразу превратившись в бесполезный неживой предмет наподобие сломанного стула.

Шапкин опустил дымящееся ружье и механическим жестом растер по щеке кровавые брызги.

– Извини, Толян, – повторил он в третий раз.

Свиридов не ответил.

* * *

– Дальше, – потребовал подполковник Самарин, видя, что его собеседник замолчал и словно впал в забытье. – Дальше, я сказал!

Шапкин вздрогнул, механическим жестом размазал по перепачканной физиономии кровавую слизь, обильно сочившуюся из расквашенного носа и лопнувшей верхней губы, бросил на подполковника трусливый взгляд исподлобья и сказал:

– Я хочу, чтобы вы поняли: это было какое-то безумие.., временное помрачение рассудка… Я не хотел его убивать, поверьте! Это было сумасшествие, понимаете?

– Да, – ответил Самарин. Он чиркнул спичкой, некоторое время смотрел на Шапкина поверх пламени, а потом неторопливо раскурил сигарету. – Понимаю. Это была обыкновенная жадность. Точнее, необыкновенная. Шутка ли – почти полтонны золота!

И не надо рассказывать мне сказки про безумие! Ты его замочил из-за этого золота. Если бы вы дрались, если бы ты раскроил ему череп камнем или пырнул ножом, это было бы понятно: аффект, превышение пределов необходимой самообороны, непредумышленное убийство, то да се… А ты его просто шлепнул, как жабу. Разрывными пулями. Было бы неплохо сделать вскрытие и показать тебе, что творится у него внутри. Это эффектное зрелище, поверь моему слову. Ладно, валяй рассказывай дальше.

– Но ведь чистосердечное признание…

– Чистосердечное… – проворчал Самарин. – Ты бы хоть постеснялся, что ли. Рассказывай, сука.

Или тебе помочь?!

Шапкин вздрогнул и стал рассказывать, глядя в стол.

  37