Возможно, любительницам лёгкого, одноразового чтива и не понравится, потому... 
145 
– Очки не снимайте, – напомнил напоследок Лумис, – и докладывать о всем подозрительном.
Он вновь вызвал Радлифа Тоу.
– Что-то случилось? – спросил тот.
– Все в норме, просто беспокоюсь.
– Что это с тобой, ветеран? – пошутил Тоу.
Они обменялись еще несколькими, ничего не значащими фразами, обходя вопрос о судьбе Маарми, как будто его и не было, затем разъединились. Лумис снова стал вникать в происходящее вокруг.
– Так, ребята, – сказал майор Мероид. – Займемся делом. Включить разогрев максимум!
– Есть «максимум».
– Фиксация повышенная.
– Есть фиксация высокая.
– Доклад принят. Дать разрешение на уничтожение: цель противник, азимут тридцать пять, высота тридцать...
Это был апогей, мало кто из присутствующих, в основном молодых офицеров, участвовал в реальном бою. Окружающее померкло, а та, невидимая глазу абстракция на экранах, малозначимая точка даже там, мизерное скопление светящихся частиц на стекле, вызванная ударами неосязаемого потока электронов, порожденных переплетением магнитных полей, в свою очередь возникших, как переотражение зарядов в сочетаниях сверхчистых сплавов и тончайших проводов, вызванных многократным прохождением по усиливающим самое себя цепочкам обратных связей и все это неисчислимое количество раз, как-то отдаленно связанное сложными математическими законами с, миллионные доли секунды назад, поступившим от локатора сигналом, в свою очередь являющимся сверхчувствительным механизмом еще одной абстракции – переотражения высокочастотной энергии и даже не ее самой, а вызванных ею напряжений электромагнитного поля, в свою, очень далекую очередь, появившуюся в ответ на изменение пространственной конфигурации неощутимого органами чувств состояния материи. Наш разум, умеющий упрощать и только благодаря этому сосуществующий с природой, сквозь все эти границы нагромождений абстракций, подсознательно связал две, столь сложно взаимосвязанных, вещи: воспринимаемое глазом свечение стекла и палец давящий на кнопку в одно целое. Мы – цари природы, не могущие представить досконально даже этих, порожденных нами, взаимовлияний, кто мы, в сравнении с природой, пусть неразумно, но отслеживающей без ошибок не только это порождение ума, но и еще более сложные связи глаза и мозга, мозга и руки?
– Есть разрешение на уничтожение.
– На экране помеха, – офицер замолк, доли секунды обрабатывая информацию. – Уводящая по скорости. Наложение помех. Уводящая по дальности. Цель разделилась. Наблюдаю три.
– Чувствует нас подлец, – процедил Мероид.
– Наблюдаю три цели, параметры сходные.
– Бомбы? – невольно, вслух, спросил Лумис.
– Нет, это сброшены имитаторы. Пытается сбить с толку, тварь, – пояснил майор.
– Противник сбрасывает пассивные помехи.
– Цель «один» начала набор высоты.
– Попалась птичка, – сказал кто-то.
– Частота два, – скомандовал Мероид.
– Цель «один». Увеличение отражательной поверхности. Цель два увеличение отражательной поверхности. Цель три увеличение.
– Интенсивность помех возросла.
– Отмечаю отсутствие помех.
– Цель «один», «два», «три»: распад. Вторичные крупные цели. Скорость падает. Увеличение отражательной поверхности. Последовательный распад. Несколько десятков целей, скорость – три звуковых. Извините... А это на азимуте сто девяносто: тоже распад. Снова последовательное увеличение отражательной поверхности. Последовательный распад на азимуте тридцать. Всё – обломки менее разрешаемых.
– По азимуту сто девяносто, снаряды есть? – спросил Мероид.
– Ничего. Чисто.
– Полное охлаждение. «Пятая», отменить четыре в непрерывной накачке, в накачку два. Реактор режим «восемь». Всех благодарю за службу, спасибо за работу, ребята.
Окружающие словно проснулись, сразу завязалось несколько разговоров, все делились пережитым впечатлением, одновременно продолжая рутинную работу. Кто-то снимал отснятые кассеты, кто-то продолжал наблюдения за небом на случай появления новых сюрпризов, лейтенанта Ратцона послали на поверхность, визуально проверить исправность «убийцы железа» и, заодно, глянуть «пушку», Лумис начал связываться с Радлифом Тоу... Связи не было. Он стал подкручивать шкалы передатчика вручную: ничего не менялось. Внутреннее, не покидающее его сегодня беспокойство, продолжало нарастать. Он вдавил наушник в ухо, не прекращая вращение автоподстройки и в этот момент, тихий шелест микро-динамика взорвался ревом. Звуковой, высокочастотный удар пронзил ушную раковину. Лумис, невольно отпрянув, ударился головой о панель выдвижного блока и тут же полыхнуло с экранов: ровное зеленое мерцание, вызывающее по теории умиротворение, мгновенно сменилось белыми, слепящими в полумраке кабины, сполохами. Одновременно в динамиках внешней связи возник и забил окружающее пространство спрессованный многодецибеловый импульс-толчок. Все замерли, интуитивно ощутив неумолимость рока. У некоторых, менее чувствительных натур, внутреннее благостное веселье, проскочив это, убившее предыдущий миг, мгновение времени, попыталось привести окружающее в рамки обыденности, разум искал зацепку, устраняя дискомфорт вызванный неопределенностью действительности, подавляя таящийся в глубинах иррациональный страх, а там внутри, в подсознании, ужас начал обволакивать мозг.
145 
