Возможно, любительницам лёгкого, одноразового чтива и не понравится, потому... 
165 
– Почему без «защиты», солдат?
– Так ведь…
– Вы что, радиационно устойчивы? – Руган зловеще моргнул, – Трогай.
– Можно, господин полковник, доложить бас-капитану?
– Еще слово, и отправишься в столицу, делать дезактивацию, будущий импотент.
Машина взревела.
– Кто в пехотном отсеке? – поинтересовался Руган.
– Никого, ведь жду смену с постов, – пояснил напуганный донельзя водитель. – Не изволите пояснить, господин полковник, куда ехать-то?
– Прямо.
Когда их остановили на проходной, оставалось шесть минут.
Снести ворота, что ли, прикинул Руган.
– Спрашивают выездной лист, господин…
– Скажи, в кабине полковник Руган! Даю им две секунды.
Услышав имя, водитель побледнел окончательно. А решетчатые ворота уже медлительно, подрагивая отваливали влево.
– Гони, чтоб тебя…– Руган ругнулся впервые за много времени.
А за забором им на встречу выкатился полуоткрытый шестиосный «путакмат». Руган глянул сквозь боковое затемненное пуленепробиваемое стекло: гвардейцы кого-то арестовали. Шла шестая минута.
– Стоп! – Руган тяжело грохнул кулаком по переднему пульту. – Машину не глушить! – скомандовал он выпрыгивая вон.
«Путакмат» как раз проходил рядом – какой низкий он был сверху. Руган со всего маху саданул кулаком по его корпусу.
– Стоять! Полковник Руган говорит. Что везем?
Впереди сидела оказывается большая шишка – тезка по званию – полковник Сиц, бывший заместитель вице-генерала Грави, а теперь заместитель Ругана. А везли они оказывается арестованного неизвестного в военной форме, а звали того неизвестного Забат.
– Смотрите, полковник, – доложил Сиц подобострастно. Он снял противогаз из солидарности с начальником. – У этого шпиона есть бумаги с подделанной под Вашу росписью, и даже печати, смотрите как сходны.
А песочек времени несся сквозь сито.
– Быстро его в мой транспорт, сейчас я его мигом выпотрошу лично, – проговорил полковник Руган изучая хронопластины. – Ишь змей, повстанец хренов. Вы со мной, полковник Сиц, или по своим делам.
– С Вами, господин Руган.
– В пехотный отсек, бегом!
Три минуты.
– Гони, братец, – произнес Руган, влетая на подножку.
Теперь он неотрывно смотрел на часы.
– Быстрее можешь, полную мощу. К черту дорогу! Прямо, милый! Прямо!
Их бросало как мячики, что-то запрашивал Сиц по внутренней связи.
Тридцать секунд.
– Стоп! Стоп, я сказал. Пристегни ремень! Слышал!
Двадцать секунд.
– Игломет дай.
– Что.
– Игломет сюда, вон он в нише за тобой.
Еще с полковником Сицем разбираться предстоит и с охранниками его обоими.
Десять секунд.
– Глаза закрой, солдат!
– Не понял?
– Глаза закрой, вот как я, и держись за креслецо свое, только крепко держись, не обманывай. Господи Великий Эрр, хотелось бы в тебя верить!
Три, два, один…
15. Свора
Целей в небе имелось целое море. Браши, явно, совершали спланированное, давно обдуманное воздушное нападение. Летательные аппараты были самых различных типов, они сильно различались по тактико-техническим характеристикам: по грузоподъемности, по дальностям полета, по граничным условиям в максимальных и минимальных высотах парения, по возможностям ставить помехи, применялись как пилотируемые так и беспилотные машины, и всего не по чуть-чуть, а очень помногу. Противовоздушная оборона Эйрарбии сразу же загрузилась работой на полную катушку. Ошибки не допускались: прорыв одного агрессора означал атомные взрывы, а это, кроме уничтожения чего-то важного, пусть даже и не относящегося к ПВО, вело к сбоям аппаратуры, к дополнительным мешающим факторам, и следовательно к увеличению вероятности следующих прорывов – эдакий взаимосвязанный ребус. И еще, конечно, за каждой ошибкой или просчетом ракетчиков, артиллеристов или лазерщиков стояла смерть с большим-большим мешком для миллионов. Долго, очень долго поспевал для нее этот урожай.
Странно было, что сверх-торпеды брашей достигли мест своего применения ранее самолетов, даже гиперзвуковых, но вполне возможно, что в этом была своя логика: древние гиперзвуковики, ясное дело, домчались бы до границ Империи в два счета, но тогда бы и вся мощь обороны была бы против них одних, не говоря о том, что их появление могло бы вызвать повышенную настороженность и у военных моряков, и, следовательно, уменьшить возможности благополучного прорыва «Лилипутов». По некоторым сценариям, применение сверхскоростных самолетов было бы возможно и в таком ракурсе, но лишь сразу после подрывов боеголовок «Великих приветов–7» – баллистических ракет-гигантов с острова Мадогос. Эти, похороненные компанией Варкиройта, реактивные стрелы, ныне исчезли как класс вооружений, по крайней мере, на это очень надеялись эйрарбакские военные. Теперь же скоростные сверхвысотные цели обрушились на Империю концентрированной мощью сообща с гораздо более медлительными носителями, неторопливо добравшимися с Брашпутиды. Кроме того в налете участвовали самолеты-роботы стартовавшие с подводных лодок-маток. Как раз эти не внушали великих опасений, действовали они по прямой, и почти сразу можно было экстраполировать куда направляются их острые черные носы, и хотя они делали маневр уклонение, при срабатывании датчиков радарного облучения, этот маневр был строго задан, однообразен и предсказуем, к тому же мчались они не слишком высоко и не очень быстро – даже зенитная артиллерия ставила против этих цилиндрических, крылатых гадов эффективную, катастрофическую завесу. О, как красиво все это выглядело со стороны (если конечно заложить уши ватой, дабы не портить зрелищной эстетики помехами из других органов чувств): сверкающие белые вспышки-облачка разрывов не угодивших в цели снарядов-неудачников – чрезвычайно нужная плата теории вероятности, и наконец – розово-коричневые кляксы, чернильные туманности выплеснутого, недоработанного топлива и совсем малюсенькие крапинки-обломки, едва видимые невооруженным, но острым глазом – вот она истинная прелесть, апофеоз ракетчиков и пушкарей, куда более сильное эмоциональное действо, чем всяческие доставшиеся от животных поводы наслаждения – эдакая мозговая эрекция.
165 
