Особенно,... 
73 
Руган, наконец, добрался до нужного подземного уровня. Здесь он изменил походку, сделав ее более вялой и имеющей значение. На этаже занимаемом Императором было практически безлюдно. Сейчас над миром властвовала ночь, но дело заключалось не только в этом. Отсутствие людей являлось одним из факторов безопасности царственной особы. Этих факторов имелось великое множество. Сам властелин материка полагал самым главным – свое постоянное пребывание внутри пирамиды. Он считал, что достаточно хорошо обезопасил себя со стороны сподвижников и всей остальной многомиллионной массы подданных, своим несокрушимым гением, но кого он воистину боялся – это брашей. Он планировал разделаться и с ними, но еще не пришел тот час. Браши хитры и коварны, их большие твердотопливные ракеты, подлинно странное изобретение, по данным разведки, могли достигнуть Пепермиды через тридцать восемь минут и пальцы их генералов всегда покоились на кнопках. Только одно могло их остановить, то, что выдающийся стратег всех времен останется жив после взрыва боеголовок: вот уже девять биологических циклов он почти не покидал своего дворца. Отсюда шли все нервы-нити управления страной. Лишь крайне редко, и совершенно тайно, император позволял себе лично посещать какие-то военные институты, полигоны или другие города. И разве что из дворца-вершины он обозревал собственную столицу Пепермиду, в которой находился; все, совершенно все, он переложил на плечи ответственных порученцев. Он еще контролировал ситуацию, заставляя их перекрестно проверять друг друга, но в стратегии он уже проиграл. Он находился в вымышленном бумажно-телевизионном мире, имеющем, разумеется, некоторое отношение к реальности, но более – это был мир, каковой он хотел видеть. Те, кто по наивности пытались открыть перед ним завесу, быстро начинали жалеть об этом, колесо немилости перерабатывало их во вторичное сырье. Даже повстанческий Совет не до конца понимал сложившуюся ситуацию. Власть первого лица государства становилась все более виртуальной, это было жалкое подобие былого могущества. Центр управления государственными процессами смещался в не до конца понятое подпространство, но очень скоро эта несуразность должна была проявить себя. И дело было не в боевых альпинистах штурмующих сейчас пирамиду.
В это время была не его – Ругана смена дежурить у самой важной особы Эйрарбии, но он собирался вести сегодня свою игру. Она шла в разрез не только с планами императорской канцелярии, но и с планами Большого и Малого Совета. Руган пытался ввести в ход своих рассуждений повстанцев, но то ли от того, что он общался не лично, а через посредников, то ли по свойственной любым штабам уверенности в превосходстве коллективного разума над индивидуальным, его план не приняли. Тогда он решился действовать в одиночку. Штурм должен был явиться спусковым крючком к его операции и послужить спасению всей революции. Он хотел, чтобы у будущего центра противодействия восстанию появился неожиданный конкурент, и это бы отвлекло часть сил на внутренние распни.
Редкие люди попадающиеся на пути Ругана, еще не догадывались, что очень скоро их дыхательная система преподнесет им неприятный сюрприз: она всосет внутрь организма чрезмерную дозу, то есть, более стотысячной миллиграмма нервно-паралитической гадости и их нервные коммуникации превратятся в обоюдозамкнутую систему, а мышцы сведет непрерывная судорога, которая не отпустит их до самого конца. Этот локальный страшный суд должен был состояться с минуты на минуту, потому как вызывающее его вещество уже распространялось одновременно с двух направлений: через главный вход и через впитывающую вентиляционную шахту, подающую воздух в самые нижние этажи подземного бункера.
На встречу Ругану по коридору шла целая процессия. Он посторонился. Двое, таких же рослых как он, телохранителей загородили ему обзор, но он сумел разглядеть, прикрытого другими охранниками, главу столичных полицейских сил и одновременно всей секретной службы Империи. «Вот и еще одна птичка угодила в ловушку», – злорадно подумал Руган. Вся кавалькада проследовала к лифту. Руган двинулся дальше. Когда он открывал очередную дверь, то глянул на часы. Никто не знал точного момента начала операции, она зависела от слишком многого количества факторов и могла вообще не получиться, но контрольное время уже настало. Он дошел до нужной комнаты, открыл шкаф с противогазами и защитными резиновыми костюмами, взял два комплекта нужного размера и стал ждать вспышки паники.
73 
