120 
— Да как тут можно ошибиться, — удивился я, — разумеется, хотел, сейчас тоже хочу, а уж как к вечеру хотеть буду, это у меня даже слов не хватает описать.
— Ну, значит, — улыбнулась собеседница, — до вечера у вас есть время, придумайте недостающие слова, и, пожалуй, где-то часов в десять я не откажусь их выслушать.
— Вы меня буквально окрыляете, — сообщил я и машинально пощупал карман, на месте ли упаковка презервативов. — Так что нам, наверное, можно вернуться к молодежи?
До вечера мы как раз успели пообщаться с Макаровым. Он с интересом отнесся к моей бумажке с артиллерийской математикой, сказав, что отдельные моменты уже проработаны, но так как предложено, в комплексе, задача еще не решалась. И неизвестно, может ли она вообще быть решена в приемлемые сроки, потому что факторов, влияющих на параметры выстрела, гораздо больше, чем задействовано у меня. Тут и температура, и износ ствола, причем по мере стрельбы они меняются. На рассеяние влияет качка, причем по разному для разных кораблей, и даже режим работы машин. Наконец, снаряды и заряды даже из одной партии заметно отличаются друг от друга.
— Но ведь мешочки с порохом можно взвешивать с точностью до десятой процента, — удивился я, — а потом досыпать или отсыпать. Снаряд, хоть его можно взвесить и измерить, подпилить вряд ли получится, но их можно хотя бы рассортировать и нанести прямо на них поправочные коэффициенты!
— Можно, — согласился Макаров, — только кто будет этим заниматься и на какие деньги?
А где твоя матерная докладная на эту тему, подумал я. Ведь когда мы недавно начали ставить на "Тузики" пулеметы, вдруг оказалось, что при форсаже мотора резко увеличивается рассеяние, так что более чем за сто метров попасть можно только в сарай, но не в самолет. Выяснилось это утром, а уже в полдень на столе у меня была шифрограмма от Михаила — так стрелять нельзя, самолеты почти небоеспособны, срочно примите меры! И потом еще четыре бумаги разной степени возмущения, пока мы не решили проблему.
Вслух же я сказал:
— Великий князь Георгий может добиться выделения средств, но ему нужно знать конкретные цифры, для начала хотя бы по одному кораблю. И еще, возвращаясь к вычислениям. Я могу сделать какое-то устройство, которое будет их производить — например, на нескольких лимбах ставятся значения параметров, и оно само выдает результат. Но для этого мне опять-таки нужно знать соответствующие цифры, хотя бы эмпирические. Можете ли вы прикинуть, во сколько обойдется их получение и кому это можно поручить?
— Все это очень интересно, — заметил Макаров, — но ведь корабль — это не только пушки.
— Конечно, — согласился я, — это и их расчеты. А все остальное — машины с кочегарами, сам корабль с матросами и капитаном — это всего лишь средство своевременной доставки пушек и их персонала к месту работы.
— Да, — сказал Макаров, — вы неплохо сформулировали. Искусство вождения кораблей в бою есть искусство вовремя оказаться в той точке, где их артиллерия будет наиболее эффективна… Хорошо, я помогу вам.
Книжка про Блада понравилась и генерал-адмиралу. Правда, он ее не читал, ему читала Ольга, но так получилось даже лучше. Процесс происходил в интерактивном режиме, адмирал то и дело разражался комментариями, Ольга не отставала: "Ах, дорогой, я так и представляю тебя на этом мостике!", ну и так далее. В общем, вовсю шла идеологическая подготовка адмирала к будущей крейсерской войне.
Обратно в Георгиевск мы летели с Машей, Гоша задержался в Питере для согласования с Макаровым своих дальнейших действий. Уже через час после взлета я глубоко пожалел о двух вещах. И что за дурацкая идея пришла мне в голову — оснащать "ВИП— Пересвет" глушителями? И почему я не остался с Гошей, ведь были же такие мысли? Маша трещала практически без пауз, причем пересадка ее за штурвал совершенно не дала эффекта, слишком мало внимания требовало управление "Пересветом".
— Какая любовь, — восхищалась эта зараза, — прямо с первого взгляда, как в романах! Он ждал ее всю свою долгую жизнь! А императрица-то, за одну ночь помолодела лет на пятьдесят, не меньше… И что же теперь, Гоше тебя "папой" звать?
— Слушай, — наконец не выдержал я, — или дальше ты будешь восхищаться молча, или я сажусь у ближайшей станции, и ты продолжаешь путь на поезде!
Маша примолкла — она была в курсе, что "Пересвет" с опытным пилотом действительно может сесть на любом пятачке.
120 
