80 
— Ольга Оболенская.
— А Голициной у вас там случаем нет? — засмеялся я.
— Нет, — с некоторым беспокойством из-за непонимания причин моего веселья ответила дама. — Но мы с Олей считаем, что нужен еще и артистический псевдоним, под которым она и будет известна публике. Пока еще не подобрали, все эти Парашки с парижскими именами публике уже несколько приелись… Может быть, что-нибудь восточное?
— Анита Цой, — предложил я.
— А что, оригинально, благозвучно и легко запоминается, — согласилась Татьяна, — пожалуй, на этом и остановимся.
— Ладно, тут вроде все в порядке. Но у меня есть еще одно дело, относительно которого я хотел бы с вами посоветоваться, — сказал я и озвучил свои мысли относительно Мишеля.
Дама задумалась.
— Знаете, мне кажется, что какие-либо тайные игры в данном случае не годятся, — проговорила она после паузы. — Но и устраняться от решения этой проблемы тоже не стоит. Я предлагаю сделать так: пусть наша сотрудница, или даже две, для большей надежности, вполне официально едут в Царицын. Не изображать, что им поручена какая-то дурацкая работа, а именно с настоящей, серьезной миссией, я пока не знаю какой…
— Подготовка на парашютисток-радисток, — предложил я, и, увидев, что Татьяна не поняла, добавил: — потом объясню, но это действительно может оказаться важным.
— Да, пусть. И им надо сказать, что если вдруг появится желание добиться благосклонности великого князя, то возражений руководство не имеет. И особо подчеркнуть, что в случае успеха никаких, абсолютно никаких дополнительных обязанностей на них не налагается!
— Спасибо, Танечка, — серьезно сказал я, — вы предложили очень удачное решение проблемы, даже и не знаю, как вас поощрить.
— Ну так уж и не знаете, — кокетливо улыбнулась дама, сделав вид, что собирается расстегнуть крючок платья.
— Не знаю, — с некоторым сожалением повторил я, — но обязательно что-нибудь придумаю.
Некоторые считают, что спать с подчиненными категорически нельзя. У меня несколько другое мнение — в принципе можно, если по их инициативе, конечно, но только с не очень нужными, а Татьяна под эту категорию никак не попадала. Вот и приходилось, фигурально говоря, наступать себе… ну, в общем, на горло собственной песне.
Глава 25
Я маялся уже час. Если я проводил линию нижней рейки той решетчатой конструкции, что заменяла "Пересвету" фюзеляж, из соображений прочности, то шасси оказывалось недопустимо близко к центру тяжести. Если же я пробовал сначала нарисовать шасси на своем месте, а потом просто по линейке провести линию от оси колес к хвосту, то и без расчетов было видно, что при условии нужной прочности это уже будет не рейка, а хорошая доска. А в это время, между прочим, мои конструктора занимались делом — рисовали модернизированный "Тузик" с движком Т4 мощностью в сто шестьдесят лошадей!
Похоже, я допускаю системную ошибку, подумал я. Если какое-то техническое решение в любой своей форме имеет ясно видимые недостатки, то не ну ли его нафиг? Ладно, убираем прямую рейку. Что, вместо нее изогнутую ставить? Нет, все-таки должен быть какой-то предел уродливости конструкции. Убираем совсем, как в анекдоте про стихи Василия Ивановича о статуе и гранате! Убрали, что видим? Все промежуточные рейки и растяжки уже не нужны, а оставшаяся верхняя для достижения нужной прочности должна быть толщиной с хорошее бревно. И сколько оно будет весить? Все-таки хорошо, что калькуляторы появились уже после того, как я научился быстро считать в уме. Значит, даже если из липы, то навскидку килограмм двести… Сильно много, пожалуй. Стоп, но нам же недавно пришел целый пароход с бальсой! Она вообще-то для модифицированных "Тузиков", но ее много, и пароходу недолго и еще сплавать, если надо. Значит, балка из бальсы… пожалуй, лучше две в одной плоскости. Соединяем их перекладинами, наподобие лестницы… Я быстро зачеркал карандашом по ватману. На глазах получалась не то чтобы красивая, но по крайней мере законченная и логичная конструкция. Самолет, который только что, строго говоря, вообще не имел фюзеляжа, вдруг приобрел их сразу два! Вертикально, один над другим. Выглядел этот шедевр так. Крылья, почти как у "Святогора", только чуть побольше размахом. Верхнее крепится к верхнему фюзеляжу, той самой лестнице. Спереди у нее горизонтальное оперение (утка, однако), сзади два киля буквой "V". К верхнему крылу крепился нижнее на системе расчалок и тросов. На центроплане нижнего крыла закреплен нижний фюзеляж, он короткий, вроде коляски от мотоцикла, там сидят пилоты, в носу тянущий мотор, сзади пулемет. Еще два толкающих мотора стоят между крыльями, ближе к задней кромке. Моторамы крыльевых движков снизу переходят в шасси. Движки — Т1, то есть обычные наши двухцилиндровые оппозиты по сорок сил.
80 
