38 
Впрочем, нельзя исключать вероятность, что в чем-то тот хиппи-философ прав. Кто-то или что-то жестоко обходится с нами, сводя таким образом давние счеты. Все это, однако, из области предположений. Вряд ли существует на свете тот, кто может подтвердить или опровергнуть гипотезу Андрея. Не все ли равно? Любой расклад ни на йоту не улучшит условия нашей жизни. Мы прозябаем под землей. Вымираем или постепенно мутируем в хомо метрополитенуса. Здесь, в туннелях, мы найдем свой конец, если наверху не будет благоприятных перемен. А если они и наступят, интуиция подсказывает, что мало кто из нас доживет до этого славного мига.
В снах я вижу прошлое (оно почему-то рисуется мне в светлых, пастельных тонах) и настоящее (темное и страшное). И почему-то не вижу будущего. Наверное, его просто нет. Оно не существует.
Сегодня мне ничего не привиделось, просто мрак, чернота, в которую я провалился, как в бездонный омут. Вынырнул оттуда уже посвежевшим. Вот что значит – дрыхнул без задних ног.
Разбудили меня без особых церемоний. Сначала лязгнул замок, потом вошли двое, по всем признакам тертые калачи, много повидавшие и еще больше умеющие. Такие в огне не горят и в воде не тонут.
– Гена, – протянул руку стриженный под ноль парень, обладатель сломанного боксерского носа, жесткого как наждак взгляда и широких плеч.
Я ощутил, как его кисть прессует мои пальцы. Силушка у Гены была не хуже, чем у былинного богатыря.
– Слава, – поздоровался второй гость. Он был чуточку пожиже напарника, но вполне мог сделать из меня фарш, если б захотел. – Будем знакомы.
Он тоже вознамерился сделать из моей ладони блин, сдавив ее медвежьей лапой.
– Саня, – назвался я. – Рад знакомству.
Гости присели, зажав меня с двух сторон. Они нависали надо мной, как две скалы. Я чувствовал себя утлым суденышком, норовившим проскочить между Сциллой и Харибдой.
– Слышь, Саня, ты извини, что так вышло. Ашот Амаякович мужик в целом правильный, порядок на станции блюдет. Документов при вас нет, кто вы и откуда взялись на самом деле, не разберешь. Может, казачки какие засланные от соседей. У них там свои законы, зоновские, а у нас тут типа демократия, – заговорил Гена. – Вот он и подстраховался.
– Да ничего, мужики, я не в обиде. Соображаю, что к чему, – кивнул я, не до конца понимая, чем вызван интерес к моей довольно скромной персоне.
Извиняться у нас обычно не принято, тем более, когда речь заходит об официальных властях, а майор, заславший нас в изолятор, как ни крути, глава администрации, то есть первый человек на станции. Во всяком случае, так принято считать. Если насчет меня и Лило с Центральной пришли какие-то цэ-у, никто бы не стал стелиться перед нами ковриком. Выпнули бы в туннель, помахали на прощанье ручкой, и все дела. А тут с утра пораньше явилась целая делегация, и, хоть имена у парней вполне себе заурядные, чувствую я, что гости у меня не из последних. Уж больно независимо держатся, могут и права покачать, и по морде съездить с одинаковым усердием. Из таких обычно и формируют поисковые караваны. Предположение подтвердилось почти сразу.
– Тебе наверху бывать приходилось? – не стал ходить вокруг да около Слава.
– Скрывать не стану, приходилось, и не раз, – подтвердил я.
– То есть мы в тебе не ошиблись, и ты из поисковиков.
– А что, это у меня на лбу написано? – попытался отшутиться я, но Слава принял меня всерьез.
Он кивнул:
– Написано. Сам понимаешь, рыбак рыбака… У тебя часики-то какие? – Слава рассмотрел циферблат моего хронометра и понимающе хмыкнул: – То-то и оно. Правильные у тебя часики, наши. А ты еще спрашиваешь. У самого такие. – Он с гордостью продемонстрировал свои. – О том, что ты один из нас, мы узнали, когда из каравана вернулись. Сразу не навестили, уж извини – раны зализывали, зато сегодня с утречка и нагрянули.
– И чем же я обязан вашему визиту? – удивился я. – Будь я хоть трижды поисковиком, корпоративного братства у нас, насколько мне известно, не существует. Все мы сами по себе, в отдельных котлах варимся, одну ложку по кругу не пускаем. Дружим в пределах каравана, брататься на другие станции не ходим.
– Все верно, Саня, но у нас тут серьезная заварушка случилась, – горестно вздохнул Слава. Набрав воздуха побольше, он продолжил: – В общем, были мы вчера наверху, и пощипали нас там изрядно. Давненько, я тебе скажу, такого с нами не случалось, а я в поисковых партиях не первый год. Чудом на базу ушли.
38 
