Последние отзывы

  35  

– Рукописи не горят, Федор Филиппович, во всяком случае, так утверждал классик.

– Я продолжу поиск по контактам Смоленского, а ты удовлетвори мое любопытство: скучное, наверное, чтение – вирусология? – Потапчук снова посмотрел на книжку Смоленского и Горелова.

– Чтение на удивление увлекательное. Я и не подозревал, что вирусы – это совершенно иной мир, отличный от нашего с вами.

– Я даже слабо представляю, что такое вирус. Наверное, нечто вроде бактерии?

– Абсолютно нет. Они – иной принцип существования органической материи. Вирусом может быть и что-то похожее на живое существо, и просто цепочка молекул.

– Может, это и интересно, но практическую выгоду, житейскую, ты из чтения навряд ли извлек.

– Тут вы опять ошибаетесь. Тема СПИДа актуальна, во всяком случае если судить по телевизионным новостям.

– СПИД – вирус?

– Один из многих.

– Все время по телевизору, в метро предупреждают, чтобы не занимались любовью без презерватива, и теперь каждый, кто выходит на улицу без презика в кармане, чувствует себя ущербным.

– Мне придется вас разочаровать: презерватив не спасает от СПИДа.

– Неужели народ так беззастенчиво обманывают?

– Латекс, из которого презерватив изготовлен, – это нечто вроде мелкой рыболовной сетки. Воздухом его надуть можно, но надуть водородом уже не получится. Водород имеет очень маленькую молекулу, и она спокойно проходит сквозь поры латекса. А теперь представьте себе, что вирус СПИДа в сорок раз мельче, чем ячейка латексной сетки. Соотношение размеров вируса и ячейки примерно такое же, как у футбольного мяча и у ворот на поле.

– Да уж, слава Богу, во времена моей юности и зрелости о СПИДе никто слыхом не слыхивал, – Потапчук зажал портфель под мышкой и подал Глебу руку. – Даже если это единственное, что ты вынес из чтения, то читать книгу стоило, – Потапчук вздохнул. – Не представляю, как могут жить полноценной жизнью медики. Стоит мне почитать медицинскую статью или книжку, сразу же нахожу в себе симптомы всех болезней, описанных в ней. Наверное, это ужасно – смотреть на красивую женщину и знать все о ее внутреннем строении, видеть не только гладкую кожу, блестящие глаза, но и железы, нервы, кровеносные сосуды, представлять в ее животе сплетение тонких и толстых кишок.

– Я вас настроил на лирический лад. Генерал ФСБ – тоже профессия не из лучших. В цвете нации вы видите не только ученых, артистов, писателей, но и профессиональных шпионов, террористов и диверсантов.

– Глеб, всегда лучше знать правду, чем обманываться в людях.

Федор Филиппович наставил ворот плаща и торопливо спустился с лестницы.

Шофер терпеливо дожидался генерала в переулке.

– Василий, ты презерватив с собой возишь? – спросил Потапчук, устраиваясь на переднем сиденье.

Шофер несколько испуганно глянул на генерала:

– Разве я обязан? В инструкции на этот счет ничего не сказано.

– Я просто так интересуюсь.

Василий запустил руку в карман, извлек блестящий квадратик из пластиковой фольги, под ней проступало резиновое колечко.

– Зачем он тебе?

– Мало ли что может случиться? Настоящий мужчина должен быть готов к любому повороту событий.

– Можешь его выкинуть.

– Почему?

И Потапчук объяснил, скорее себе, чем шоферу:

– Ты спокойно пойдешь под пули в бронежилете?

– Бронежилет – это скорее психологическая защита, – заученно ответил шофер, – профессионалы целятся в голову.

– Ну так вот, то же самое и с презервативом. Поехали.

Шофер Василий растерянно опустил презерватив в карман и тронул машину с места. Иногда генерал поражал его странными вопросами. Чем именно занимается сейчас Федор Филиппович, шофер не мог знать, а вырванные из контекста дела вопросы казались более чем странными.

* * *

Двенадцатилетний Андрей Малышев крепко спал, обхватив подушку руками. Иногда во сне он вскрикивал и дергался. Дверь в его комнату открылась с грохотом. Мальчишка вскочил, натянул одеяло по самые глаза. В двери стоял отец, его кулаки были сжаты. Мужчина вращал глазами и морщился, словно от яркого света, хотя шторы в комнате мальчика были задернуты.

– Ну что, гаденыш, проснулся? – прохрипел отец, облизывая растрескавшиеся пересохшие губы.

– Что тебе надо? – прошептал мальчик.

– Не притворяйся, будто не понял.

– У меня нет денег.

– Нет, говоришь? А если я тебя, гаденыш, взгрею как следует?

  35