52 
В антрактах Эдвард и Клер прогуливались по театральному фойе, где к ним то и дело подходили знакомые Эдварда. Он с гордостью представлял им Клер, не забыв объявить, что она – внучка покойного Генри Хелдмана и его наследница. Иногда Клер становилось немного не по себе от любопытных, оценивающих взглядов, которые бросали на нее эти люди. Однако Эдвард тут же снимал ее напряжение, рассказав какой-нибудь остроумный анекдот или пикантную историю о ком-то из тех, кто вертелся вокруг них. Вообще, Клер было сегодня удивительно легко с Эдвардом, пожалуй, так, как еще никогда.
Когда они выходили из театра, к ним подскочил симпатичный молодой шатен с томными голубыми глазами. Поздоровавшись с Эдвардом, он тут же попросил познакомить его с Клер. Эдвард представил их друг другу, но, как с удивлением заметила Клер, весьма неохотно.
– Мисс Монро, я наблюдал за вами весь вечер и должен признаться, что я просто очарован вашей яркой и одновременно нежной красотой, – проворковал Джон Тэрронт, искательно заглядывая в глаза Клер. – Вы достойны того, чтобы блистать на светских приемах, и я совсем не понимаю, почему ваш эгоистичный кузен держит вас взаперти в своем замке… словно тот самый сказочный дракон, которому поручили охранять прекрасную принцессу!
– Ну что вы, – рассмеялась Клер, – Эдвард вовсе не прячет меня от посторонних глаз. Просто я…
– Может быть, я и гожусь на роль дракона, – внезапно заговорил Эдвард мрачным, угрожающим голосом, перебив Клер, – но вот ты, дорогой мой Джон, совсем не годишься на роль рыцаря-освободителя: не с твоими силами тягаться с таким драконом, как я. А потому, если не хочешь нарваться на неприятности, советую держаться подальше от моей кузины!
Последнюю фразу Эдвард произнес так свирепо, что Джон испуганно отпрыгнул назад. А Эдвард, не удосужившись попрощаться с приятелем, схватил Клер за руку и потянул к машине.
– Черт подери, Эдвард, какая муха тебя укусила?! – изумленно воскликнула Клер, когда они сели. – Зачем ты набросился на этого любезного молодого человека, ты же его просто напугал!
– Ничего страшного, – Эдвард колко усмехнулся, – это пойдет ему только на пользу. Пусть знает, глупый павлин, что клеиться к чужим женщинам иной раз бывает небезопасно.
– Но я – не твоя женщина, – осторожно возразила Клер. – И мне кажется, что я сама должна решать, с кем мне общаться, а с кем нет.
– А мне кажется, что тебе совсем не мешает прислушиваться к моему мнению насчет мужчин, которых я знаю гораздо лучше тебя, – наставительным тоном заметил Эдвард. – Может быть, ты и не «моя женщина», но ты – моя кузина, и я не намерен допустить, чтобы ты связалась черт знает с кем.
– Разве этот Джон Тэрронт так плох?
– Плох он или нет, но тебе в кавалеры не годится, – безапелляционно отрезал Эдвард. – Он непроходимо глуп, и у вас вряд ли найдутся общие интересы.
Не желая вступать в жаркий спор из-за мелочей, Клер промолчала и стала смотреть в окно. Спустя пару минут Эдвард остановил машину у тротуара и, заглушив мотор, повернулся к Клер.
– Почему ты молчишь? – спросил он, сосредоточенно всматриваясь в ее лицо. – Ты обиделась на меня, да?
– Нет, – удивленно ответила Клер, – на что мне обижаться?
– Ну я же снова повел себя, как деспот, неужели тебя это не возмущает?
– Представь себе, не возмущает. – Клер смущенно улыбнулась. – Не знаю почему, может быть, потому, что в последние дни ты ведешь себя со мной очень мило, столько всего делаешь для меня, что я…
– Что ты? – переспросил Эдвард напряженным голосом.
– Что я не могла не проникнуться к тебе искренней благодарностью.
Эдвард отрывисто рассмеялся.
– О нет, дорогая моя Клер, – проговорил он с грустно-ироничной усмешкой, – благодарность – это как раз то, что мне нужно от тебя меньше всего. И потом, тебе совсем не за что благодарить меня, потому что все, что я делаю для тебя, я делаю и для себя тоже.
– Но ведь я отрываю тебя от дел, – робко промолвила Клер.
– Ничего подобного, – возразил Эдвард. – Мой комбинат работает, как хорошо отлаженный механизм, а больше у меня нет таких дел, которые нельзя было бы отложить.
– Правда? – растерянно протянула Клер. – А… ну что ж, я рада, что мое присутствие в Лондоне не слишком… не слишком обременило тебя.
Эдвард посмотрел на нее полным иронии взглядом, и Клер поспешно отвернулась, чувствуя, как ее щеки начинают гореть. Действительно, большей глупости нельзя было сказать. Как она может обременять его, если он сам настоял на ее приезде в Лондон? Причем Эдвард даже не пытался изображать занятого человека, открыто показывая своим поведением, что ссылка на неотложные дела являлась всего лишь уловкой, чтобы вытянуть Клер их Хелдман-парка. Беспримерная дерзость с его стороны! Но ради чего все это было затеяно?
52 
