100 
– Она так думает. А я чувствую – она жива!
– Что там случилось с Жумагалиевым? – спросил Иван, отнимая у девушки сигарету и давя ее в пепельнице. – Ты сейчас всю постель сожжешь.
– Он слишком много хапнул, вот что с ним случилось. А подробностей я не знаю. Знаю только одно: Дана выступала как его посредница. Я этой осенью жила дома. Уже давно… Деньги у меня были, а в Москве мне нечего было делать. Дана мне позвонила и сказала: «Приезжай, есть новые сведения о твоей сестре». Она, дрянь такая, знала, что иначе бы я не приехала. А когда я приехала, она сказала – Алию можно найти, но нужны деньги. А денег нет. Она мне сказала – поработай, убей одного мужика. Это был какой-то редактор на телевидении. Я его убила. Она мне говорит – убей теперь еще его бабу. За все платит Жумагалиев-отец. Я спросила, зачем ему это. Она ответила, что у него большие неприятности. Я убила и бабу…, И после этого читаю в газете, что Жумагалиев арестован как заказчик двух убийств. А киллера, то есть меня, ищут. Будто бы есть на Жумагалиева какие-то данные, будто бы все уже доказано… Только вот киллера надо найти, чтобы дать против него показания. То есть меня им надо найти. А если уж за дело так круто взялись, это значит только одно – у Жумагалиева очень влиятельные враги. И чтобы его свалить, они будут меня искать до потери пульса.
Я объявлена в розыск… Мне от них не уйти.
Глава 13
Ночь была долгая. Наступили самые темные дни в году. Муха безмятежно спала, отвернувшись к стене, свернувшись в клубок, как большая кошка. Ивану тоже удалось выспаться. На несколько часов он будто в воду провалился.
Проснулся он в полной темноте. Чиркнул зажигалкой, поднес ее к наручным часам – он забыл их снять на ночь. Часы показывали половину шестого.
Он погасил зажигалку и стал смотреть в темноту ослепленными глазами. "Все хорошо, – сказал он себе. – Я чист. Серега и его бабка на совести медсестры. В убийстве телевизионщика обвиняют не меня, а Муху. Следствие кончено, машину мне вернули. Начался розыск. И опять же, ищут не меня.
Деньги у меня есть. Работа тоже есть, и даже получил я за нее вперед, и гораздо больше, чем нужно.
Чего же мне еще надо?"
Рядом с его плечом тихо дышала Муха. Он слегка повернулся, вгляделся в мягкие очертания ее тела под одеялом. «Фигура у нее классная, – подумал он. – Разбудить, что ли? Вчера она была совсем не против… Или дать поспать?»
Он снова чиркнул зажигалкой, и поднес пламя к лицу девушки. Она не притворялась – спала крепко, даже огонь ее не потревожил. Губы у нее пересохли, а вот ресницы, наоборот, были мокрые, будто она плакала во сне. Внезапно она шевельнулась, и он увидел, как у нее под веками быстро задвигались глазные яблоки. «Сон видит! – понял Иван. – Посмотреть бы, что ей снится». Зажигалка перегрелась, и он был вынужден погасить ее, хотя ему хотелось посмотреть на девушку подольше. В темноте Муха внезапно простонала и быстро заговорила на незнакомом языке:
– Менын бала… Менын балапан… <Мой малыш, мой цыпленочек (каз.).>.
Он слушал ее почти полминуты и не понял ни слова. «Это по-казахски, – подумал он. – А говорила, что языка не знает. Во сне на нем разговаривает – значит, хорошо знает. Она все врет, она постоянно врет». Муха умолкла. Он отодвинулся к краю постели и задумался. Самым разумным сейчас было встать и уйти отсюда навсегда. Деньги у девчонки есть, за квартиру уплачено вперед. Причем из его личных денег. Как-то постеснялся он брать деньги у нее. А она не предложила, когда он шел к знакомому агенту. Если он сейчас уйдет, все проблемы будут сняты раз и навсегда. Зачем ему с ней возиться? Девчонка в розыске, тут она вряд ли наврала. Только вот кто ее ищет? Милиция? Или дружки, которым она насолила? Что он вообще о ней знает? Все известно ему только с ее слов, а как можно верить ее словам?
Иван встал и бесшумно оделся, не включая света.
Глаза постепенно привыкли к темноте, да и темнота не была полной – за окном пролегала оживленная улица, по ней уже шли машины, там горели фонари.
Он подошел к окну. Снег давно прекратился. Улица была белая и деревья тоже белые, чистые. «Если чуть-чуть потеплеет, вся красота растает, – подумал он. – А впрочем, не важно. Зима только начинается, успею насмотреться». Он был готов уйти. Вещей у него с собой никаких не было. Муха тоже заявилась сюда без своей сумки… Видимо, ей действительно пришлось туго, раз бросила все веши. Он мог уйти, но не уходил. Стоял у окна, приоткрыв форточку, и курил первую за день сигарету. На подушке виднелось черное пятно – волосы Мухи. Внезапно пятно зашевелилось. Муха подняла голову:
100 
