83 
Она рассмеялась:
– Так, может, тебе денег дать? Чтобы ты, бедненький, не маялся возле нелюбимой бабы, хотя и на чистом белье? Тогда подожди немножко, вот я со следующего эфира тебе скинусь! Как раз пятьсот долларов – на недорогой диванчик вполне хватит!
А бельишко приносите ко мне – я вам постираю После этих слов Саша повернулся и, ничего не говоря, убежал из дому. Его не было еще два дня. Ира знала, где он, но звонить туда по старой памяти не решалась. Звонила ему на работу, даже сходила туда.
Ей ответили, что его уже давно там нет.
– Болеет, что ли? – спросили ее.
Она ничего не ответила и ушла. Когда Саша вернулся, она уже ни о чем его не спрашивала. Они жили рядом, но как будто в коммуналке. Спали в одной постели, ели за одним столом, вместе смотрели телевизор, чтобы только чем-то заняться. Он действительно перестал ходить на работу. И ей тоже было нечем заняться. Все последние годы Ира мечтала, как будет жить с ним вместе, как замечательно они все устроят, как им будет весело, интересно, уютно вдвоем… А оказалось, что им совершенно нечего делать вместе. Даже ругаться им надоело…
Даже ревновать она больше не могла. Единственное, что их как-то объединяло, – это прошлое. Но они избегали воспоминаний. Ира боялась наводить его на разговоры о прошлой любви, чтобы не стало видно, что теперь ее уже нет…
…Она шла по улице, а Плюшка бежала впереди, сильно натягивая поводок и тыркаясь носом в снег.
Ее белая шерсть промокла, запачкалась, собака с трудом выбиралась из одной лужи и тут же попадала в другую. Но Ира ее уже не замечала. Так они дошли до супермаркета на углу. Ира решила туда зайти, купить что-то к чаю. Она была одним из последних посетителей, которых впустили в магазин. Только теперь она обратила внимание на то, что час довольно поздний – супермаркет закрывался в одиннадцать вечера.
Она купила печенья с повидлом, йогурты, молоко, сбитые сливки… Потом заглянула в кошелек и увидела, что денег осталось совсем мало, все сплошь мелочь, по тысяче… Ей никак не удавалось спланировать бюджет, чтобы на все хватило и не приходилось потом обращаться за помощью к маме… Она вздохнула и вышла на улицу с пакетом в одной руке и поводком в другой. Но Плюшка никак не желала покидать теплый, хорошо пахнущий мясом магазин.
Она упиралась, упрямо крутила головой, желая вывернуться из ошейника, так что Ира даже слегка хлестнула собаку поводком по спине, приговаривая:
– Домой! Я кому сказала, домой! Зверюга паршивая, ты что это, а?!
Она медленно шла по темной улице, вдоль домов, шла знакомой дорогой, не глядя по сторонам, и только изредка дергала за поводок – Плюшка все еще упиралась, нехотя тащась сзади. А вот и та стена, у которой лежал тогда Костя. Ира невольно ускорила шаг, дернула поводок, собака дико взвизгнула. Ира обернулась, воскликнула:
– Больно? Ну, прости…
Она хотела перейти дорогу, но тут в конце переулка появилась машина. Машина шла на большой скорости, что было неудивительно – встречного движения тут нет, час поздний, на улице никого… Ира решила переждать. Она стояла на обочине, глядя на быстро приближающиеся фары, удерживая собаку, которая все куда-то рвалась, не слушалась поводка…
Фары ослепили ее, и она невольно сделала шаг назад. В следующий миг ей в грудь ударило что-то острое и тяжелое. Ей показалось, что колесо машины выбило с земли кусок льда и лед вонзился ей в грудь. Тяжелый, грязный, мокрый лед. Ира покачнулась, тупо глядя вслед машине, уносящейся в темноту, но тут машина развернулась, завизжали покрышки, взлетел фонтан брызг, и фары снова понеслись на Иру Тут она все поняла. Она хотела бежать, но колени ослабели и подгибались, голос не слушался – она не могла кричать. В груди была страшная тяжесть и боль. Фары снова ослепили ее, и второй острый удар бросил ее на колени. Теперь она стояла на обочине, скорчившись, зажимая руками простреленную грудь и левое плечо… «Я в аду… – мелькнуло у нее. – Сейчас она опять вернется…»
Но фары погасли в конце улицы. Наступила тишина. В висках шумела кровь, тело заледенело.
Ей стало очень тяжело держаться на коленях, и она прилегла. Не упала, а сознательно, осторожно легла в лужу, согнувшись как креветка, прижав колени к животу, скрестив руки на груди. В ушах невыносимо шумело, она оглохла от этого шума. Рядом стояла собака. Поодаль валялся пакет из супермаркета. «Меня же убили… – думала Ира как-то очень равнодушно. – Тогда почему я их вижу?»
83 
