Последние отзывы

  111  

Все произошло так быстро, что доктор Козловский даже не успел осознать случившегося, когда ударная волна выбросила его в проем сорванной дверцы и откинула на мостовую.

А счастливый обладатель новенькой «девятки», возвращавшийся со свадьбы друга, где, конечно же, не устоял перед соблазном хорошенько выпить за молодых, как уснул прямо за рулем своего автомобиля, так и продолжал спать, только теперь уже – вечным сном.

Страшная авария оборвала несколько человеческих жизней. Но Федор Казимирович, по-видимому, родился в рубашке. Когда его выбросило из машины, он со всего маху пропахал мостовую, получил сотрясение мозга, переломы костей на любой вкус и многочисленные ушибы. Но главное – в этой мясорубке он остался жив.

Теперь Козловский находился в ЦКБ, правда не в своем кардиологическом отделении, а в травматологии, и в новой ипостаси – пациента.

Сенсационное сообщение об аварии, в которую попал один из ведущих кардиохирургов России, на некоторое время стало главной темой средств массовой информации, но вскоре было вытеснено потоком более актуальных новостей, связанных с предстоящей операцией президента и волновавших всю страну.

И Потапчук, и Сиверов рассчитывали, что Руднев станет действовать через одного из хирургов, скорее всего, через Козловского. Но трагическая случайность перечеркнула все их тщательно разработанные планы.

Тогда как у Руднева имелся запасной вариант.

Екатерина Каштанова очень любила свою работу.

Но еще больше она любила свою дочь, и восьмилетняя Маша полностью оправдывала все надежды матери. Она хорошо училась, была послушной девочкой, и Каштанова души в ней не чаяла. Тем более что девочка росла без отца. Все свободное время Екатерина проводила с дочерью. Она с ней гуляла, читала ей книжки, даже пела песни. Маша была для своего возраста удивительно покладистым ребенком. В восемь лет она без скандалов оставалась дома одна, довольствуясь лишь телефонными звонками матери.

Каштанова страшно переживала, когда задерживалась на работе. Она начинала нервничать, через каждые десять минут звонила домой:

– Машенька, как ты? Чем занимаешься?

– Я читаю книгу.

– Какую книгу ты читаешь, радость моя?

– Про железного дровосека, мама. Помнишь, мы начали читать ее с тобой, а потом я уснула? И вот теперь я пробую читать ее сама.

– А ты кушала, доченька? Я тебе все оставила на столе.

– Мам, я не хочу. Мы поедим вместе, когда ты придешь с работы.

– Но я приду не скоро.

– А я все равно буду тебя ждать.

В личной жизни Екатерине Каштановой не повезло.

С мужем, оказавшимся совсем не тем человеком, о котором стоило мечтать, пришлось развестись. Время от времени Олег Каштанов приходил проведать дочь, приносил девочке в дни рождения какую-нибудь ерунду, от которой Екатерина старалась как можно скорее избавиться. Она засовывала подарки своего бывшего мужа куда-нибудь подальше на полки, чтобы Машенька не видела их и не имела возможности с ними играть.

В последнее время Екатерина Каштанова дома появлялась очень поздно и страшно усталая. Но она всегда находила время для дочери. И если Машенька еще не спала, Екатерина расспрашивала ее, как прошел день, рассказывала ей сказки, и иногда девочка засыпала прямо у нее на руках. Каштанова переносила дочку в спальню, нежно укрывала одеялом и долго стояла, глядя на свое горячо любимое чадо.

Полковник Руднев и трое его людей подъехали к дому, в котором жила Екатерина Каштанова, часов в восемь вечера, за дня два до операции. Руднев, в расчете на то, что вовсю идет подготовка к операции на сердце президента и что Каштанова освободится не раньше, чем через час-полтора, чувствовал себя уверено и действовал без спешки. На лифте Руднев и один из его людей, капитан Мослов, поднялись на седьмой этаж. Руднев позвонил в дверь.

Через несколько секунд послышался детский голос:

– Кто там? Мама, ты? Опять забыла ключи?

– Маша, открой, пожалуйста, это дядя Аркадий, друг твоей мамы. Мы вместе работаем.

– Мама мне не велит никому открывать без нее.

– Ну открывай же, открывай, – настойчиво произнес полковник.

Девочка некоторое время мешкала, помня строгий запрет матери не открывать дверь никому незнакомому.

– Меня прислала твоя мама, сказала, чтобы я завез продукты. А сама она приедет чуть позже.

– Я сейчас позвоню маме. И если она скажет, чтобы я открыла, тогда открою, – послышался из-за двери взволнованный детский голосок.

  111