Возможно, любительницам лёгкого, одноразового чтива и не понравится, потому... 
110 
Ангелы не разбудили сестер, но зато разбудили Дару, Она села в постели, громко зевнула, протерла глаза и сурово сказала самой себе:
— Пора, Дара О'Тара! Если ты решила уходить из Келпи, уходи сразу! — и она спрыгнула с высоты своей постели прямо на пол.
Ангелы переглянулись.
— Вот те раз! — сказал Ангел Иоанн. — Наши спят как сурки, а этот рыжий хоббит уже готов к побегу!
Дара раскрыла свою школьную сумку, вырвала листок из какой-то тетради, села к столу и начала писать.
Ангелы встали у нее за спиной и стали читать.
«Дорогая Юлианна, прощай! Спасибо тебе за Бильбо и за все-все-все. Ты классная девчонка и была мне как сестра. Жаль, что мы с тобой больше никогда не увидимся, потому что нет моих сил терпеть всю эту колдовскую пакость, и я твердо решила ведьмой не становиться. Не забывай меня! Твоя Дара О'Тара».
— А вот те два, — сказал Ангел Юлиус.
Дара сложила записку и сунула ее в мохнатый Аннушкин сапог. Потом она взяла пластиковый пакет, сняла крышки с обоих подносов с ужином и сгребла с них в пакет всю оставшуюся колбасу и сосиски.
— Там же снотворное! — ужаснулся Юлиус. — Надо девочку предупредить.
— Прежде надо помочь ей выбраться из Келпи. Тем более что мы пока поневоле свободны от охраны сестер. Хоть это и не наше дело, но это дело доброе.
— Ты прав, брат.
Дара вытряхнула из своего рюкзака все учебники, разумеется, расшвыряв их по всей комнате, открыла круглое окно и вылезла из него наружу.
И Ангелы отправились сопровождать Дару, оставив сестер спать до тех пор, пока не прекратится действие снотворного.
По лозе дикого винограда Дара спустилась в сад и побежала к озеру.
Ангелы полетели за ней.
Добежав до берега, Дара не остановилась, а с разбега вбежала в воду и поплыла в сторону труб, впадавших в озеро-бассейн.
Русалки и феечки моментально насторожились и поплыли-полетели за нею. Но Ангелы несколькими взмахами мечей разогнали обе стайки. Струсив, русалки попрятались в гуще лотосов у дальнего края озера, а феечки нырнули в заросли папируса и там повисли на гибких стеблях, качаясь, дрожа и повизгивая.
Подплыв к тому месту, где из медной пасти дракона вытекал поток холодной воды, Дара встала на ноги. Вода доходила ей до подбородка. Не оглянувшись ни разу на покидаемый сид, Дара решительно вошла в темное жерло.
— Идем за ней? — спросил Юлиус.
— Конечно! Мы услышим, когда наши сестрички проснутся, и тогда уж нам придется оставить эту храбрую девочку.
— Как жаль, что у нее нет своего Ангела!
— Да, брат, жаль.
И Ангелы один за другим нырнули в сырую темноту.
Анастасия Николаевна и отец Василий подошли к следующей железной двери. Здесь повторилось то же самое, что было у входа в лабиринт: отец Василий помолился и плеснул в замок святой воды. Но вода испарилась в горячем воздухе, даже не коснувшись металла. Отец Василий дотронулся до него и тут же отдернул руку: дверь была раскаленная, будто дверца топящейся печки. Тогда отец Василий набрал в рот воды из бутылки, приблизил лицо к большой замочной скважине и струей пустил в нее святую воду. Ему слегка опалило волосы на лбу, но дверь тут же отворилась.
За дверью все пылало огненными сполохами, а прямо перед ними висел железный мост, по которому бежали радужные волны, как это бывает с раскаленным железом. Под мостом был ров, заваленный кучами гари и золы. Они не стали дожидаться обитателя рва, а ступили на мост. И тотчас сквозь подошвы почувствовали его жар. Но раздумывать было некогда, и они быстро этот мост перебежали.
— Снимайте ботинки! — крикнула Анастасия Николаевна, как только они сошли с железа на камень, и первая сбросила с ног туфли с прогоревшими насквозь подметками. Отец Василий тоже скинул обуглившиеся ботинки и кинулся к следующей двери, видневшейся в красных сполохах света. Ноги, конечно, жгло на каменных плитах, но все-таки не так, как на железном мосту. Да и некогда им сейчас было заниматься своими ногами — они уже стояли перед новой дверью. От этой двери тоже веяло жаром. Отец Василий опять набрал в рот воды и выпустил струю в замочную скважину. На этот раз ему опалило бороду и даже ресницы и брови, но дверь отворилась, а потом с лязгом захлопнулась за ними. Они еще успели услышать за дверью яростный рык дракона, а затем удар, от которого дверь затряслась. «Все, — подумал отец Василий, — назад нам теперь ходу нет». И они пошли вперед.
В лицо им пахнуло сыростью, запахом тины и гнилой рыбы. Они осторожно шагнули в темноту. И хорошо, что осторожно!
110 
