Последние отзывы

  80  

— Отлично помню. Сначала надо найти родниковую воду и набрать большой котелок и малый. В большом лосось моется, а в малом варится. Варить надо на сильном ровном огне от осиновых дров, помешивая варево березовой веточкой.

— Обязательно березовой?

— Черемуховая вяжет, а осиновая горчит.

— А рябиновой веточкой нельзя? Она такая красивая!

— Еще бы! Рябина — древо колдунов. Но мешать рыбное варево рябиной нельзя, она тоже горьковата. Только березовой!

— Неужели и дубовая не годится? Нам говорили на уроке истории магии, что дуб — дерево друидов.

— Да, воистину дуб — древо друидов. Но мешать рыбную похлебку надо березовой веткой, от дубовой рыбья кожа задубенеет!

В голосе Финегаса послышалось раздражение, и Аннушка решила сменить пластинку.

— А травки вы какие-нибудь клали?

— Когда варево закипит и начнет мутнеть, в него надо бросить зелень петрушки, укропа и корешок морковника.

— А когда класть соль?

— Перед тем как снять с огня.

— А перец и лавровый лист?

— Мышка, что ты говоришь? Это же древний друидический рецепт!

— Да, верно, тогда еще не было перца и лаврового листа.

— Они были, но на другом краю земли. В Эрин их не знали до семнадцатого века.

— А когда вы с королем Финном варили Лосося познания, это какой был век?

— Какой век? Третий, кажется. Да, точно, третий. — Финегас прикрыл глаза и весь ушел в воспоминания. Аннушка не дышала, боясь спугнуть его дрему. — Да, но что-то она там долго ходит, а? — снова встрепенулся Финегас, но Аннушка тотчас его перебила:

— Господин Финегас, а хотите, я вам скажу рецепт рыбного супа из русской народной кухни?

— Русской кухни?! Горю нетерпением.

— Может, вы сразу запишете? Рецепт очень редкий!

Финегас поднялся, подошел к небольшому шкафчику и стал рыться в нем, шурша бумагами.

— Где-то тут у меня была моя собственная кулинарная книга, которую я собирал много веков… Вот она! — старик извлек из шкафчика небольшую, но толстую книжку, из которой торчало множество разнокалиберных и разноцветных закладок. — Так, где тут у меня рыбный раздел? Ага, вот он. Итак, я тебя слушаю, мышка.

Аннушка вздохнула, закрыла глаза и начала проникновенным голосом:

— Взять веточку кориандра, стебелек шалфея, пучок укропа, три лавровых листа, десять горошин перца, три маленькие морковки, одну большую луковицу, пять крупных картофелин, десяток ершей и столько разных рыб, сколько вам попалось на удочку…

Аннушка на ходу сочиняла свой фантастический рецепт, а старик старательно записывал, поминутно переспрашивая и уточняя. Оставалось надеяться, что ее уже не будет в Келпи, когда он попробует сварить уху по этому рецепту.

— Уф, все! Суп готов! По-русски он называется «уха». Вот если бы можно было пойти половить рыбки в нашем озере, я бы вас угостила настоящей русской ухой.

— Погоди, мышка, я что-то не пойму. Сначала ты сказала, что блюдо по-русски называется «уха», а теперь говоришь «ухой». Это что, уже другой рецепт? — и Финегас приготовился снова записывать.

Аннушка поняла, что еще одного рецепта ухи ей не одолеть.

— Нет, нет, это просто другой падеж!

— А сколько падежей в вашем языке?

— Много, — сказала Аннушка: от волнения она вдруг забыла, пять их или шесть.

— Неужели больше десяти? — заинтересовался Финегас. Так он сам невольно подсказал ей, как можно еще потянуть время.

— Значительно больше. У нас их почти столько же, сколько спряжений во французском языке.

— Не может быть!

— Хотите, я их вам перечислю?

— Сделай милость! Только погоди, я уберу кулинарную книгу и достану мой труд по сравнительной лингвистике.

Сначала Аннушка назвала настоящие падежи и вопросы к ним, а потом пошла их выдумывать: — Удивительный — неужели? Сомнительный — в самом деле? Путеводительный — куда? Встречательный — откуда? Ругательный — кто ты есть? Обижательный — а сам-то кто? Покупательный — почем? Продавательный — сколько вам? Допросительный — зачем?

А Финегас загибал пальцы, прикрывая глаза от наслаждения и бормоча:

— Какой язык! Какая лексика! Какое богатство! Какая фантазия! «Сюда бы сестрицу мою, у нее бы фантазии на сто падежей хватило!» — подумала Аннушка, с отчаянием сознавая, что «падежи» у нее в голове вот-вот кончатся.

— Можно мне попить чего-нибудь? — попросила она, чувствуя, что в горле у нее пересохло.

— Конечно, можно! И не чего-нибудь, а яблочно-рябинового сока моего собственного приготовления.

  80