Последние отзывы

  33  

— Я в этом уверена! — с преувеличенным пылом воскликнула Анна. На самом деле она ни в чем не была уверена, хотя и испекла для гостей постный пирог с клубникой. — Давайте споем что-нибудь, бабушка Нина!

— А что нам еще остается? Не плакать же, в самом деле! — И старая княгиня тихо начала петь старинную грузинскую песню «Газапхули». Анна вступила вторым голосом, тоже по-грузински: они уже давно спелись с бабушкой Ниной. А песня была любима обеими: еврейское имя Анны Авива на иврите тоже означало «весна». В апреле у Анны-Авивы был день рожденья, и бабушка Нина приготовила ей сюрприз — научила садовника Мишу, кухарку Эльжбету и шофера Айно, русского, польку и эстонца, петь эту песню по-грузински. О, это было очень трудно! Текст песни бабушка Нина написала им русскими буквами, но ведь петь надо было на четыре голоса, а когда и как проводить спевки? В те часы, когда Анна уходила за покупками, друзья не всегда могли подняться к бабушке Нине — княгиня Кето днем разъезжала в своей коляске по первому этажу дома и по дорожкам сада и могла заметить, что слуги бросили работу и куда-то дружно скрылись. И все-таки они выучили «Газапхули» и спели песню Анне под аккомпанемент гитары Эльжбеты, и это был самый главный подарок в ее день рожденья. Теперь она пела с бабушкой Ниной нежную протяжную песню и еле сдерживала слезы…

Но не успели они допеть до конца первый куплет, как под балконом зазвучала гитара и к их голосам, пристраиваясь в лад, присоединились еще три голоса — два мужских и один женский.

— Пришли! — сказала Анна, но княгиня Нина, закрыв глаза, продолжала вести песню.

Закончив пение, все, не сговариваясь, захлопали друг другу. Гости поднялись наверх.

— Айно одолжил машину у своего друга и привез нас! — объяснила Эльжбета их дружное появление. — Мы боялись, что княгиня Кето осталась сегодня дома, но внизу во всех окнах темно.

— Она уехала к баронессе фон Ляйбниц, ее Георгий отвез, — пояснила княгиня Нина.

— Ну, как же вы теперь живете, бедняжки мои?

— Плохо, — сказала Анна. — Нас даже кормить некому, еду приносят из ресторана. Бр-р-р, эта жирная немецкая кухня! Хорошо еще, что сейчас пост, и я настояла, чтобы нам с бабушкой Ниной заказывали только рыбу и овощи.

— А кто вам испечет пирожок? — пригорюнилась Эльжбета.

— Такой, какой умеешь печь ты, — никто! — сказала Анна. — Я тут что-то настряпала, но предвижу всеобщее разочарование.

— Проверим! Но вообще-то сегодня-то я, конечно, принесла пирожки с собой. Меня взяли на несколько дней на старое место в ресторан, ночной посудомойкой, и там прошлой ночью я их испекла.

Несмотря на то что этот их вечер мог оказаться последним, прощальным, настроение у всех было приподнятое, все наперебой шутили, подсмеивались друг над дружкой и всячески показывали друг другу, как им весело. Даже обычно молчаливый Айно вдруг разошелся и стал рассказывать эстонские анекдоты в переводе на свой ломаный русский — на язык межнационального общения, как шутил Миша. Уж какие там были эти анекдоты в оригинале, неизвестно, но в переводе они звучали нелепо и никакой соли не содержали, но все смеялись до упаду над самой манерой рассказчика — невозмутимой, торжественной и многозначительной.

Сели за стол. Миша принес в подарок бабушке Нине бутылку грузинского вина «Цинандали».

— В Мюнхене открылся новый русский магазин, — пояснил он. — Продукты в него поступают прямо из Советского Союза. Там есть все, даже «Завтрак туриста»!

— Это что, деликатес такой? — спросила княгиня Нина.

Миша и Анна дружно засмеялись.

— Это такая гадость, бабушка Нина, что словами не передать!

— Зачем же этот «завтрак» везти за границу? — удивилась княгиня.

— А в качестве лекарства от ностальгии, — пояснил Миша. — Продавцы говорят, хорошо идет!

Анна спустилась вниз и принесла хрустальные бокалы. Но княгиня Нина погнала ее обратно:

— Что ты принесла, детка? Это бокалы для коньяка, а не для сухого вина! Видишь, они сужаются кверху? Поди и принеси расширяющиеся вверху бокалы.

Этикет есть этикет, и Анна безропотно пошла менять бокалы.

Сели за стол. Бабушка Нина потребовала, чтобы ей тоже налили немного вина.

— И не гляди на меня с такой тревогой, Анна! Я грузинка, и вино мне повредить никак не может. К тому же у меня через две недели день рожденья. Знаете, дети, сколько мне исполнится? Ровно сто лет!

  33