Внутренняя реальность

Первые же осознанные сновидения поразили меня ощущением реальности происходящего. На протяжении их я отчётливо осознаю, что всё вокруг – моё сновидение, но ощущаю окружающее так чётко, так остро, как не всегда бывает наяву. И эти деревянные стены в доме, и это потёртое кресло, и этот полевой цветочек, со своим неповторимым запахом, и эта струя из родника, такая холодная, что сводит скулы, когда я пробую её…

Я знаю, что все эти ощущения существуют лишь в моём сознании. Но ведь и мир яви точно так же переживается мною в сознании. Правда, наяву все мои переживания соответствуют реальным физическим процессам, которыми наполнен окружающий мир, отражают их. Именно так и определяется термин «сознание» в энциклопедическом словаре: «Сознание – понятие, обозначающее человеческую способность идеального воспроизведения действительности в мышлении». Действительностью, реальностью считается внешний мир, а сознание – лишь отражение его. Но как же тогда быть со снами? Какую действительность отражает сознание сновидца? Что стоит за сновидением в тот непосредственный момент настоящего, когда оно происходит?

Патриция Гартфильд (я уже упоминала о ней как о серьёзном исследователе осознанных сновидений) утверждает, что за всеми образами сновидения стоят энергетические потоки нашего же тела. Но, рассуждая так, мы попадаем в замкнутый круг: что же в таком случае «включает» энергетические потоки в теле во время сна, ведь оно само находится в состоянии сонного паралича? Если мозг, то тогда откуда же берётся возбуждение в нём? Из этого круга можно выйти, только отказавшись от идеи о том, что сознание – продукт мозга. Признав, что сознание – это одно, а головной мозг – другое, получаем относительно простую и ясную картину, объясняющую многие явления, кажущиеся таинственными и необъяснимыми. Такое понимание предполагает, что мозг, который сам является частью тела, обеспечивает связь между физической действительностью и действительностью сознания, вернее, между этими двумя сторонами единой реальности, которые совсем не похожи друг на друга. В состоянии бодрствования активность головного мозга отражает работу с информацией, получаемой от всех органов чувств извне. В состоянии сновидения эта «внешняя» функция переходит в «ждущий» режим, и теперь мозговая активность отражает возникновение «чистых» образов в сознании изнутри, поскольку источником образов сновидения могут быть только глубины того, что мы называем бессознательным.

Будет к месту сделать замечание относительно терминологии. Из-за неясных, неточных и оттого по-разному понимаемых определений происходит масса недоразумений. Например, в философии сознание рассматривается как субъективный образ объективного мира, а образ определяется, как результат и идеальная форма отражения предметов и явлений материального мира в сознании человека. В общем, как часто у нас, – «масло масляное». Оттого я и пытаюсь разобраться в предмете, идя не от готовых определений, которые не вполне корректны или часто противоречат друг другу, а опираясь на собственный опыт и здравый смысл. И тогда, не вдаваясь в лишнее мудрствование, необходимо констатировать, что сознание – это, прежде всего, действительный внутренний мир, непосредственная внутренняя реальность. Более того, вопросы: «Кто я?» и «Что есть сознание?» совпадают, потому что я – всегда осознающий сознания. Быть, свидетельствовать происходящее и осознавать – это и есть «я-сознание». Во-вторых, внутренний и внешний миры (мир сознания и физический мир) никак не сводимы друг к другу. Они имеют абсолютно разную природу. Сознание не материально, не вещественно. Хотя в какой-то своей части оно и соответствует миру физическому, но само им не является. Куда точнее определить сознание не как отражение физической реальности, а как её интерпретацию, и уже применительно к самому сознанию можно говорить о субъективном и объективном толковании внешней реальности. На самом деле, ведь даже сознание, которое воспринимает физический мир искажённо (с позиции общепринятой нормы – не объективно), всё равно является сознанием.

  53