Последние отзывы

  76  

"Где же портфель? – подумал Сиверов. – Впервые я вижу Потапчука без его любимого портфеля, если, конечно, исключить то время, когда он лежал в реанимации. Наверное, первое, что он спросил, когда пришел в себя, – где мой портфель? "

Потапчук, конечно же, не заметил Сиверова. Так показалось Глебу. Однако генерал ФСБ просто умел оставаться невозмутимым. Про себя он выругался: “Обнаглел вконец, еще вооружился бы диктофоном и брал интервью у свидетелей. Хотя молодец, оказался здесь раньше меня”.

– Что произошло? – спросил Федор Филиппович у офицера ФСБ, сидевшего на корточках возле сгоревшей машины и щеточкой сгребающего что-то в целлофановый пакетик.

Пять таких пакетиков уже лежали возле него на асфальте.

– По предварительным данным, в машине находились Данилов, его шофер и Кривошеев. Рвануло изнутри.

– Сам вижу, что не фугас и не авиабомба. Все мертвы?

– Все, там месиво, – сказал криминалист.

– Что взорвали?

– Пока не могу сказать точно, но похоже, что пластид.

– Сколько?

– Килограмма полтора, не меньше, бомба была без оболочки.

Потапчук поправил очки.

– Зачем понадобился взрыв такой силы?

– Чтобы наверняка, – задумчиво произнес эксперт.

– Для салона хватило бы и ста граммов.

– Чисто по-русски, – сказал эксперт, – с запасом заложили, не жалея.

– Да уж, вижу, что не жалея. А что журналисты говорят?

– Как всегда, трындят про чеченский след и про бандитов.

Глеб Сиверов допил чай и с незажженной сигаретой в зубах неторопливо прошелся вдоль ленты ограждения, встретившись взглядом с Потапчуком. И тот и другой были в темных очках. Глеб Сиверов загадочно щелкнул пальцами, а Потапчук поправил очки. Это означало: будь на месте, я тебя найду.

Глеб сел в свою машину, включил кнопку приемника. Передавали информацию о том, что произошло на улице, рядом с которой он находился. Он сидел, закрыв глаза и барабаня пальцами по коленям. Он завидовал журналистам, для которых все было ясно и просто. Ему же, Глебу Сиверову, предстояло отыскать настоящий ответ на вопрос о том, что произошло. Не придумывать его, а отыскать, анализируя факты.

"Погибли три человека. Шофер погиб за компанию, его явно в расчет не брали, а вот полковник налоговой полиции – персона неприкосновенная, как и олигарх. Убивают людей рангом пониже, убивают за деньги. У Данилова были большие деньги. Олигарх – это часть государства, как и полковник налоговой полиции. Они играли в одну игру, в четыре руки. Кому же такая игра могла не понравиться? Многим, но смерть Данилова и Кривошеева при существующем раскладе ничего изменить не могла. Машина была запущена. Номера счетов известны ФСБ. Решение относительно денег приняли на самом верху. Убивай не убивай, ничего не изменится. Максимум, тормознешь на неделю, от силы – на две. Что за это время можно сделать, если все под контролем? Ровным счетом ничего. Личная месть? Из личной мести так не расправляются. Рядом с Даниловым важный государственный чиновник. Человек-компьютер, занимавшийся проводкой денег. А если это Ленский отомстил Кривошееву? Скорее всего Данилов должен был обижаться на Ленского. Ведь диск упустила охрана Ленского, значит. Ленский мог нанести упреждающий удар. Вполне возможно, злость иногда лишает разума, заставляет совершать непродуманные поступки, но, опять же, зачем делать это так демонстративно, картинно? Если бы приказ отдал Ленский, наверняка сработали бы по-другому. Погибли бы его люди, а сам Спартак Иванович лишь чудом не оказался бы в машине. Вышел бы на одну минутку или не успел бы дойти до машины десяток шагов.

Я слишком мало знаю, слишком обрывочная информация. Возможно, Потапчук уже что-то разнюхал, может быть, у него есть готовые версии. Что ж, он большой чин, ему виднее. Скорее всего расследование повесят на ФСБ. Тогда Потапчук будет знать много, если, конечно, администрация не опустит занавес и не отсечет всех любопытных”.

"Ситроен” выехал из подворотни. Повинуясь жезлу гаишника, Глеб свернул в переулок, невероятно запруженный автомобилями, и через двадцать минут оказался в своей мансарде. Он включил музыку и постарался ни о чем не думать. Он смотрел на секундную стрелку часов, которая описывала круг за кругом, следил, как судорожно дергается каждую минуту минутная стрелка, и пытался взглядом засечь неуловимое движение короткой часовой стрелки. Ему показалось, что он смог этого добиться.

  76