ФАНТАСТИКА

ДЕТЕКТИВЫ И БОЕВИКИ

ПРОЗА

ЛЮБОВНЫЕ РОМАНЫ

ПРИКЛЮЧЕНИЯ

ДЕТСКИЕ КНИГИ

ПОЭЗИЯ, ДРАМАТУРГИЯ

НАУКА, ОБРАЗОВАНИЕ

ДОКУМЕНТАЛЬНОЕ

СПРАВОЧНИКИ

ЮМОР

ДОМ, СЕМЬЯ

РЕЛИГИЯ

ДЕЛОВАЯ ЛИТЕРАТУРА

Последние отзывы

Невеста по завещанию

Очень понравилось, адекватные герои читается легко приятный юмор и диалоги героев без приторности >>>>>

Все по-честному

Отличная книга! Стиль написания лёгкий, необычный, юморной. История понравилась, но, соглашусь, что героиня слишком... >>>>>

Остров ведьм

Не супер, на один раз, 4 >>>>>

Побудь со мной

Так себе. Было увлекательно читать пока герой восстанавливался, потом, когда подключились чувства, самокопание,... >>>>>

Последний разбойник

Не самый лучший роман >>>>>




  16  

Вот так. Девочки, кабинетики, брат, сват – это все, конечно, была ерунда, на которую Виктор Павлович Алябьев если бы и клюнул, то лишь после долгих – о, очень долгих! – раздумий и колебаний. Не в том он был возрасте, чтобы переться к черту на рога только ради обещанной возможности поглазеть на чьи-то загорелые молочные железы. Когда-то – представьте себе, было такое смешное время! – он работал потому, что ему казалось, будто его работа нужна людям и государству. Потом он работал, чтобы сделать карьеру, быть замеченным, добиться расположения начальства и вообще обрасти полезными знакомствами и связями. И только позже, годам к сорока пяти, до него как-то вдруг дошло, что, если упростить сложное уравнение жизни, останутся только деньги и ничего, кроме денег. Все остальное: семья, должность, общественное положение, связи, друзья, содержание и смысл ведущихся под коньячок внешне непринужденных, а на самом деле осторожных и продуманных, как шахматные партии, приятельских бесед – все это просто атрибуты денег или, напротив, безденежья, которые могут быть, а могут и отсутствовать, как флюгера, башенки и лепные завитушки, нимало не влияющие на прочность и функциональные особенности возводимого тобой здания. Поэтому сюда, в эту вонючую крысиную дыру, он поехал исключительно из-за денег, которые обещали быть немалыми, – разумеется, в том случае, если он организует и провернет все именно так, как нужно, без сучка и задоринки.

Мысль об этих деньгах незримо присутствовала в каждом его слове и жесте с тех самых пор, как он дал согласие на эту командировку. Деньги нужно было заработать, и он не сомневался, что сделать это будет довольно затруднительно. Все это чертово, никому не нужное строительство было сущей ерундой, затеянной более всего для отвода глаз, но даже учитывая это обстоятельство, за каких-то три месяца привести хотя бы в относительный порядок десять километров проводов и опор было не так-то просто, особенно принимая во внимание контингент, с которым приходилось работать. Во всем этом стаде только несколько человек действительно чего-то стоили, да и то лишь в качестве тупой рабсилы, остальные же представляли собой просто набранную с бору по сосенке банду люмпенов, бездельников, алкашей с мелкоутоловными наклонностями, чуть ли не бомжей. Эта банда признавала единственный авторитет – грубую физическую силу, и в этом отношении личный водитель Виктора Павловича Андрей был буквально незаменим.

Стоя у окна и закуривая очередную сигарету, Виктор Павлович незаметно покосился на водителя. Тот стоял у распределительного щита абсолютно неподвижно, как выключенный робот, и с безразличным ленивым любопытством скользил взглядом по рядам разноцветных лампочек, переключателей и иных прочих тумблеров, ожидая приказаний, – ни дать ни взять простенький механизм, которому какой-то неумный шутник придал отдаленное сходство с человеком.

Прораб Алябьев недолюбливал своего личного водителя, чтобы не сказать – побаивался. Во-первых, это был вовсе не его водитель. Своего водителя, пронырливого весельчака и балагура Костю, ему пришлось оставить в Москве. Накануне отъезда с Костей приключилась странная история: возвращаясь из булочной, он столкнулся у себя в подъезде с каким-то незнакомцем, который, не говоря худого слова, ударил Костю кулаком в лицо и спокойно ушел, ничего не взяв и даже ни разу не обернувшись. Удар был всего один, но у Кости оказались сломаны нос и нижняя челюсть, не говоря уже о сотрясении мозга и четырех сломанных под корень зубах, так что ни о каких командировках не могло быть и речи в течение, по меньшей мере, четырех-пяти месяцев.

Андрея к Виктору Павловичу приставило руководство. “Не пожалеешь”, – было сказано ему в качестве рекомендации, и Алябьев был вынужден признать, что без Андрея он как без рук. Работяги прозвали Андрея Квазимодой и боялись его до дрожи в коленях, чуть ли не до обморока, особенно после того, как он провел с парой-тройкой человек короткие разъяснительные беседы. Беседы эти заканчивались вполне удовлетворительно, без переломов, вывихов и прочих увечий, ведущих к потере трудоспособности, но, глядя на лишенное выражения лицо бракованного манекена и огромные, как кувалды, безволосые кулаки своего неразлучного спутника, Виктор Павлович, сколько ни пытался, никак не мог прогнать навязчивое воспоминание об участи, которая постигла Костю. В такие моменты Алябьев всерьез задумывался о том, на кого все-таки работает Андрей. Руководство фирмы работало на себя, Виктор Павлович работал на руководство, а Андрей, по идее, должен был работать на Виктора Павловича. Он и работал, причем работал виртуозно, но вот на Алябьева или на кого-то еще – этого Виктор Павлович не знал.

  16