4 
Привычным жестом раскрутив бутылку, Митяй опрокинул ее над широко открытым ртом. Когда тара опустела, он крякнул, со стуком поставил ее на стол и смачно занюхал выпивку засаленным рукавом своей брезентовой куртки.
– Хорошо, – слегка осипшим голосом сказал он, – но мало.
В это время ему послышалось какое-то прерывистое басовитое гудение. Взгляд Митяя испуганно метнулся к рубильнику, но тот по-прежнему был опущен, и сторож неровно, с облегчением вздохнул: ему вдруг почудилось, что с ним сделался очередной провал в памяти, во время которого он добрался-таки до рубильника, и убедиться в обратном было чертовски приятно.
Тем не менее испугавший его звук не был плодом воображения. Он нарастал, приближаясь, и через секунду Митяй понял, что принял за гудение высоковольтных проводов звук автомобильного мотора.
– Кого это черт несет? – пробормотал он и сунулся лицом к самому оконному стеклу.
Через несколько секунд машина вынырнула из-за поворота, и Митяй в сердцах сплюнул под ноги.
– Вот зараза, – сказал он. – Чует, что ли? Приближавшийся к подстанции автомобиль был джипом – единственным на всю округу. Он появился здесь полтора месяца назад вместе с москвичами, и ездил на нем тот самый усатый пузан, который нанял Митяя на эту работу. Вернее, пузана возили – сам он не унижался до того, чтобы собственноручно крутить баранку, хотя должность у него, по идее, была самая что ни на есть скромная – прораб. Это был странный человек, особенно в глазах Митяя. То он вел себя как министр, то вдруг принимался хлестать с работягами водку, то орал и матерился, как настоящий прораб, то сыпал шутками и прибаутками. Митяй таких людей не понимал и боялся. Ну вот сейчас, к примеру. Вот он едет, торопится, а от Митяя за версту разит водочкой. С другим начальником Шлеп-нога наверняка знал бы, чего ожидать, а тут – полная неизвестность. Может сделать вид, что ничего не заметил, может рассказать новый столичный анекдот и поднести пузырь, а то и тяпнуть стаканчик за компанию, а может дать под зад коленкой и выгнать с работы, не заплатив ни гроша, да еще и обложит в пять этажей с перебором, а то и в морду даст. И ведь не ответишь, сдачи не дашь, потому что за рулем у него сидит этот его мордоворот со сломанным носом и бульдожьей челюстью. Против него переть все равно что против танка. Такому и оружия никакого не надо – даст разок, и можно шить деревянное пальто…
Все эти мысли пронеслись в голове Митяя за какую-то долю секунды. Он опустился на стул и торопливо запрятал бутылку в тумбу стола. Вставая со стула, он вдруг покачнулся, восстановил равновесие и удивленно покрутил головой. В ушах у него шумело, а перед глазами все плыло и даже, кажется, двоилось. “С чего бы это? – подумал Митяй. – Выпил-то всего ничего, а по мозгам шарахнуло, как из пушки. Закусывать все-таки надо, а то так и до беды недалеко”.
Он двинулся к выходу, уверенный, что минутная слабость вот-вот пройдет. В конце концов, он мог совершенно спокойно засосать и пол-литра и литр, оставаясь при этом если и не трезвым, то, по крайней мере, на ногах. Принятая им только что воробьиная доза была ему нипочем, и он только диву давался, словно со стороны наблюдая за тем, как подкашиваются под ним непослушные ноги и все ниже склоняется вдруг сделавшаяся непомерно тяжелой голова.
Он сделал еще два или три тяжелых неуверенных шага, а потом земное притяжение одержало над ним окончательную победу. Уже лежа на полу, он увидел, как распахнулась дверь. Потом перед самым его лицом возник пыльный заграничный ботинок на толстой рифленой подошве, по ранту испачканный чем-то, что по виду и запаху здорово смахивало на свежее собачье дерьмо. Митяя замутило, он закрыл глаза и погрузился в глубокий сон.
– Готов, – констатировал владелец испачканного ботинка и несильно пнул распластавшегося на полу Митяя в ребра. Это был высокий молодой человек с вислыми плечами, длинными, как у гориллы, передними конечностями и свирепой физиономией профессионального боксера или кабацкого вышибалы. От него за версту разило мощным репеллентом и потом, спина его модной рубашки потемнела от проступившей сквозь плотную материю влаги. – Что дальше, Виктор Палыч?
Его спутник неторопливо вошел в помещение и остановился над лежащим на полу телом, брезгливо морща короткий мясистый нос.
– Ужрался, – с непонятной интонацией проговорил он, разглядывая Митяя так, словно тот был раздавленной мокрицей. – Сколько волка ни корми, он все равно сожрет втрое и нагадит тебе же на стол… Что ж, по заслугам и награда. Как ты полагаешь, Андрей?
4 
