ФАНТАСТИКА

ДЕТЕКТИВЫ И БОЕВИКИ

ПРОЗА

ЛЮБОВНЫЕ РОМАНЫ

ПРИКЛЮЧЕНИЯ

ДЕТСКИЕ КНИГИ

ПОЭЗИЯ, ДРАМАТУРГИЯ

НАУКА, ОБРАЗОВАНИЕ

ДОКУМЕНТАЛЬНОЕ

СПРАВОЧНИКИ

ЮМОР

ДОМ, СЕМЬЯ

РЕЛИГИЯ

ДЕЛОВАЯ ЛИТЕРАТУРА

Последние отзывы

Слепая страсть

Лёгкий, бездумный, без интриг, довольно предсказуемый. Стать не интересно. -5 >>>>>

Жажда золота

Очень понравился роман!!!! Никаких тупых героинь и самодовольных, напыщенных героев! Реально,... >>>>>

Невеста по завещанию

Бред сивой кобылы. Я поначалу не поняла, что за храмы, жрецы, странные пояснения про одежду, намеки на средневековье... >>>>>

Лик огня

Бредовый бред. С каждым разом серия всё тухлее. -5 >>>>>

Угрозы любви

Ггероиня настолько тупая, иногда даже складывается впечатление, что она просто умственно отсталая Особенно,... >>>>>




  75  

Он так и умер – как жил, с враньем на устах. Пружинный нож очкастого азиата со щелчком раскрылся в руке у Палача, и узкое двенадцатисантиметровое лезвие с негромким чмокающим звуком вошло в горло официанта, как в мягкое масло. Палач сделал быстрое движение рукой, распарывая это горло от уха до уха, и плавно, почти грациозно отскочил в сторону, спасая брюки от хлынувшей из страшной раны крови. Нож он оставил в ране, поскольку не имел дурной привычки таскать при себе орудие убийства. На свете сколько угодно высококачественной стали, так какой смысл рисковать свободой и жизнью ради нескольких, пусть даже и очень неплохо обработанных, граммов?

…Через два часа в высшей степени демократично одетый Палач уже сидел в купе спального вагона, имея при себе билет до Москвы и паспорт на имя некоего Артема Денисовича Ложкина. Фамилия была не ахти, но Палач не собирался жить под ней долго. Новоявленный Ложкин был одет в клетчатую рубашку с коротким рукавом, не новые джинсы и белые кроссовки “адидас”. Из багажа при нем была лишь тощая дорожная сумка с туалетными принадлежностями и сменой белья. Он вежливо поздоровался со своим попутчиком и сразу же отгородился от него раскрытой на середине роман-газетой. Это был февральский выпуск девяносто первого года – тот самый, где впервые опубликовали “Нечистую силу” Пикуля.

* * *

– Как говорится, о мертвых либо хорошо, либо ничего, – сказал Андрей Михайлович, аккуратно укладывая свои упрятанные в просторный мешок из дряблой стариковской кожи мослы на горячий полок. В натуральном виде, без дорогой заграничной одежды, он выглядел далеко не лучшим образом, и Георгий старался смотреть на него только тогда, когда это было совершенно необходимо. Голый Андрей Михайлович напоминал ему умирающего от старости и истощения древнего ящера, и не ящера даже, а просто крупную ящерицу, наподобие игуаны или варана. Даже волнистая седая шевелюра, намокнув, предательски обнажила розовую от перегрева плешь, до этого тщательно замаскированную искусно уложенными прядями. – И скажу тебе, не кривя душой, – продолжал старик, растягиваясь на полке и кладя дряблый подбородок на дряблые, уже начавшие покрываться старческими коричневыми пятнами предплечья, – что Ян, отец твой, земля ему пухом, был отличным мужиком. Отличным! Поддай-ка парку, Жорик… Вот спасибо, хватит. Отличным мужиком, да… Но и дураком он был феноменальным. Ты уж извини меня, старика, но из песни слова не выкинешь. Дурак – грубое слово и, к моему большому сожалению, весьма неоднозначное, но другого определения я просто не подберу. Всю жизнь пытался, и ничего не вышло. Дурак – он и есть дурак…

– Допустим, – сдержанно сказал Георгий, прислоняясь мокрой спиной к горячей дощатой стене и закрывая глаза, чтобы не видеть противных дряблых складок на бледных боках своего старшего партнера. – То есть что я говорю – допустим? Так оно и было, и тут я с вами совершенно согласен. Я только не могу понять, зачем вы мне это говорите. Во-первых, зачем, а во-вторых, почему… Почему вообще и, в частности, почему именно сейчас. При чем тут мой отец?

– Просто в тебе очень много от твоего отца, – с кряхтением переворачиваясь на спину, сказал Андрей Михайлович. – Ты можешь этого не замечать, а заметив – не признавать, но в тебе очень, очень много от Яна. В этом нет ничьей вины. Так уж устроена природа, что дети берут от родителей и хорошее, и плохое. Но если человек берется делать дело, ему просто необходимо знать все не только о своих подчиненных, партнерах и конкурентах, но и о себе самом. В первую очередь – о себе самом. Вот ты давеча разохался по поводу этого.., гм.., несчастного случая в тайге.

– Может быть, не стоит об этом? – не открывая глаз, сказал Георгий.

– То есть как это – не стоит?! – возмутился Андрей Михайлович. – Еще как стоит! О чем же нам еще говорить? Это, дорогой мой, краеугольный камень наших с тобой взаимоотношений. Нам с тобой еще работать и работать, а ты говоришь – не стоит… Если ты сейчас же, сию минуту не разберешься в себе самом, это может очень печально закончиться. В первую очередь для тебя, потому что я себя в обиду не дам, даже не надейся.

– Гм, – сказал Георгий, не открывая глаз. Смотреть на старика ему теперь хотелось еще меньше, чем раньше.

– Ты не хмыкай, дружок, – прокряхтел Андрей Михайлович. – Сидишь, небось, и думаешь: пугает, старый упырь, зубы заговаривает… Так вот, чтобы ты знал; не пугаю. Не пугаю и зубы не заговариваю, потому что не нуждаюсь я в этом, друг мой Жорик. И если уж говорить начистоту, в тебе я тоже не особенно нуждаюсь.

  75