— Тамара Алексеевна, это не мои проблемы. Когда вы решили заняться частным предпринимательством, вы взяли на себя обязательства, которые должны выполнять!
Да что я взяла! Сарай я этот несчастный взяла, закрытый стоял полгода! Думала, дура, что хоть что-то на жизнь заработаю! Деньги потратила на ремонт, за вывеску, вон, два литра водки Кольке-художнику отдала! Так мало того, что с меня за аренду теперь просят, хотя обещали год не трогать, так еще и вы повадились друг за другом в очередь ходить, деньги требовать.
— Тамара Алексеевна, еще раз говорю: или пройдите обучение, или я пишу предписание и закрываю ваш пожароопасный объект! Вы обязаны уметь обращаться с противопожарным оборудованием!
— Да умею я, замечательно умею! Хотите, покажу?
Тамара резко откинула столешницу — листочек акта упорхнул под прилавок, — потянула в свою сторону стенку тумбы, которая оказалась маленькой дверцей, освободила себе проход, выскочила и начала снимать огнетушитель с небоскреба. «Ой!» — подумала Ольга и стала выбираться из-за стола. Инспектор тоже, наверное, подумал «Ой!», потому что сделал шажок к двери. Но Тамара уже сдернула огнетушитель, не удержала его, и он упал, ударившись о пол черной макушкой.
— Сейчас, — Тамара приподняла огнетушитель за красное дно, черная макушка осталась стоять на полу.
— Тамара Алексеевна, прекратите балаган. Я же вижу, что огнетушитель не исправен.
Черный раструб огнетушителя несколько раз вздрогнул, как бы откашливаясь, и изверг энергичный пенный поток.
Ольга рванула к двери, выскочила за порог и отбежала на несколько метров: судя по старту, чтобы залить этот крошечный сарай, пене хватит минуты. Ольга развернулась и увидела, что ошиблась: хватило полминуты, пена уже лезла из раскрытой двери. Затем из пены выскочил инспектор Василий Васильевич, он размахивал руками и тесемочкой от папки с кусочком картона на конце. Саму папку, похоже, поглотила пена. За ним вывалилась Тамара, эдакой Афродитой, клочья пены весели на плечах, груди и животе. Тамара повернулась к двери своего «Чикаго» — на спине пена держалась ровным толстым слоем, как будто огнетушитель прицельно поливал ей вслед, — и молча наблюдала за происходящим, пока пена не перестала вываливаться из дверей чипка и не застыла фантастическим сугробом перед дверью.
— Ну что, Васька, добился своего? Считай, закрыл ты мой бизнес.
— Там же акты. Меня ж начальство, — сказал Василий Васильевич неожиданно тонким голосом и стянул с головы фуражку. Без фуражки стало хорошо заметно, насколько он молод, — года двадцать три, не больше.
Акты у него. У меня там товару на триста долларов. И обои теперь отклеятся, на что я ремонт делать буду? — Бизнесменша постояла молча с полминуты и вдруг махнула рукой и повернулась к Ольге: — Все один к одному. У меня же Антоха, сын это мой, ему девять, деньги из заначки вытаскал, я на товар откладывала. Бумажки тысячные тянул по одной, на жвачку тратил, на конфеты, чипсы всякие, потом ребятишкам во дворе раздавал. А вчера автомат притащил китайский, с фонариками и трещалкой. Нашел, говорит. Я как кинулась смотреть! Точно, у меня в заначке и нашел. Пять тысяч рублей успел вытащить! Я к девкам в «Рассвет» ругаться — зачем продавали, видите же, пацан какую крупную купюру дает! А они мне: «Тамара, мы же не знали, он говорит, ты подарила на день рождения!» Автомат-то я им вернула, свои восемьсот рублей обратно взяла. А остальные четыре двести так и ушли. Теперь вот этот пожар липовый! Наверное, судьба мне знаки подает: завязывай с бизнесом! Ну и фиг с ним, пойду на рынке с огурцами стоять, пока тепло. А к зиме с Антохой в Магадан переберемся, Лидка, вон, устроилась уборщицей, комнату ей дали в общежитии. И нам дадут. Долго пена-то эта держаться будет? — спросила Тамара у пожарного инспектора.
— Не знаю. Часа два, наверное.
— Тогда приходи в шесть, убираться здесь буду, разыщу я тебе твои акты.
Тамара подошла сбоку к двери, притворила ее, сдвинув сугроб из пены, пошарила поверху рукой, достала из-за притолоки амбарный замок и приладила его в петли. Закрыла сооружение на ключ и пошла куда-то в глубь частных домиков, кучно лепившихся позади бани.
А Ольга пошла в гостиницу.
Гостиница размещалась в крыле первого этажа нового шестиэтажного здания, последней новостройки, которую в поселке успели закончить на остатках былого северного изобилия. Во втором крыле размещалось общежитие, на этажах выше — квартиры. Когда Ольга поравнялась с бетонными ступенями крыльца, дверь открылась и из нее вышла смутно знакомая полная женщина в красном платье в бежевый цветок.