92 
Правильно — в задницу, а потом спустить в унитаз. «Эх, попался, попался, и на такой херне…»
Прошкин уселся за свой стол, положил руку на телефон, но понял, что звонить из прокуратуры Чекану уже не стоит.
«Черт бы вас всех подрал, мерзавцы!»
Он испортил два листа бумаги, пока написал заявление на отпуск. Размашисто расписавшись, он занес заявление секретарше, быстро оделся, схватил дорогой кожаный портфель. Уже у двери остановился, вернулся, открыл сейф и начал не глядя складывать в портфель все то, что казалось ему ценным и что могло быть использовано против него.
— Вот они, вот они, — глядя на копии страниц протоколов, бормотал Прошкин, без всякого порядка запихивая их в портфель.
Тот невероятно раздулся, словно бы в него всунули четыре буханки хлеба. Выскочив на улицу, он подбежал к первому попавшемуся таксофону и принялся вызванивать Чекана. Тот трубку не брал.
"Будь ты неладен, скотина! Такую дрянь спорол! Хотя это, может быть, и не он, ему-то какой смысл? — полностью в растерянных чувствах, ожидая всего самого неприятного, Прошкин подбежал к газетному киоску, купил всю свежую прессу.
С пачкой газет под мышкой он прыгнул в машину и, хотя чувствовал, что лучше сейчас не ехать, что лучше посидеть, успокоиться, прийти в себя, все-таки погнал. Во дворе дома остановился и стал просматривать одну газету за другой. Он даже не смотрел заголовки, его интересовали только фотографии. К его радости, в газетах пока еще ничего не было.
«Вот именно, пока», — подумал Юрий Михайлович, быстро поднимаясь домой.
Жена удивленно открыла глаза, увидев вернувшегося мужа.
— Что случилось, забыл чего?
— Ничего не забыл, — буркнул Юрий Михайлович, прямо в одежде закрылся в кабинете.
— Ты сейчас уходишь?
— Меня не беспокоить!
Он схватил телефон, плюхнулся в вертящееся кресло, принялся набирать один номер за другим, пока наконец не дозвонился в кафе и дежуривший там бандит не ответил Юрию Михайловичу:
— Да.
— Это говорит Прошкин.
— Прошкин?
— Да, Прошкин, прокурор, мать твою. Мне нужен Чекан, срочно, из-под земли достань!
— Так позвоните ему, — равнодушно ответил мужчина, выключая телефон.
— Будь вы все неладны! Позвонил бы, если бы знал, где он и почему не берет телефон.
Уже ни на что не рассчитывая, Прошкин набрал номер сотового телефона Чекана. На этот раз Чекан ответил ему сам.
— Ну, — сказал он как-то невнятно и рассерженно, словно что-то дожевывая, — Это Прошкин.
— А, Прошкин, давно тебя не слышал, прокурор ты наш хренов.
— Чекан, слушай, дело есть.
— Так говори.
— Надо встретиться, не по телефону.
— Тогда приезжай, если что-то важное. Если какая-то херня, то поверь, Прошкин, я очень занят.
— Нет, Чекан, не херня и тебя, кстати, тоже касается.
— Меня? — в голосе Чекана слышалось явное недоверие.
«Почему это Прошкин звонит мне, ведь все свои вопросы я решаю через адвоката. Что-то у них случилось, может, у них какая-то размолвка? Небось с деньгами не разобрались!»
Но, как было известно Чекану, последний процесс был оговорен, и все случилось именно так, как договорились между собой прокурор и адвокат.
— Ладно, через час, если хочешь, подъезжай ко мне домой.
— Ты будешь один?
— Не имеет значения, — сказал Чекан, отключая телефон.
Прошкин выскочил, оставив портфель под своим письменным столом, заперев кабинет на ключ. Он так и не удосужился ничего объяснить жене, хотя та дважды вопросительно посмотрела на мужа.
— Скоро будешь?
— Не знаю.
— Не знаешь так не знаешь, — в сердцах выругалась женщина, — никогда ничего толком от тебя не добьешься, как пленный немец.
Прошкин примчался намного раньше назначенного времени, вбежал наверх, позвонил в дверь. Открыл хозяин. Чекан встретил его в дорогом костюме, в свитере под горло. За столом сидел Михара.
— О, Прошкин! — Михара осклабился, но из-за стола не встал.
Прошкин сам подошел, подал руку. Михара вяло пожал холеные пальцы прокурора.
— Ну, что привело, какие проблемы? Не часто ты ко мне обращаешься, — сказал Чекан, немного презрительно и с нелюбовью глядя на прокурора.
— Слушай, Чекан, помнишь, ты меня приглашал как-то в баню?
— Тебя? Я вообще баню люблю, много кого туда приглашаю, может, и тебя когда-то приглашал.
— Вспомни, вспомни, Чекан, — Прошкин назвал число и день. — Это было в начале года.
92 
