– Тундра ты, Юрик, – сказал Веригин, глядя при этом почему-то не на Юрия, а на бутылку, как будто она его гипнотизировала. – Чемпионат мира! Разве можно таких вещей не знать?
– Можно, как видишь, – сказал Юрий, садясь. – Ну, за чемпионат?
– Давай! – воскликнул Веригин, хватаясь за рюмку. – За чемпионат! За наших! Может, они хотя бы в полуфинал выйдут.
– Сомневаюсь, – сказал Юрий, но "за наших ребят" выпил.
Было скучно, клонило в сон, и даже водка шла в горло нехотя, будто через силу. Веригин безумно раздражал Юрия, и оставалось лишь сожалеть о том, что это не Мирон – тому, по крайней мере, можно было бы сунуть разок в зубы, чтобы заткнулся, и он бы не обиделся. А этот обидится. Даже если его не бить, а просто честно сказать: извини, мол, Серега, что-то я устал, спать хочу, а ты забирай свои огурцы и шагай домой, – обидится насмерть, как будто ему в глаз плюнули. Сам себя не уважает, а от других уважения требует, недотыкомка...
– Серега, – сказал он, – ты не обидишься, если я тебе в морду дам?
Веригин поперхнулся куском сервелата, перестал жевать и отодвинулся от стола. Лицо у него вытянулось, за щекой, как чудовищный флюс, топорщился комок непрожеванной колбасы.
– Ты чего? – настороженно спросил он. – Совсем, что ли, окосел с двух рюмок? Что за народ пошел! Пробку понюхает и сразу драться. Не ожидал я от тебя, Юрик. Я думал, ты мне друг, а ты после ста граммов коней швырять начинаешь...
Юрий смутился. "Что это я, в самом деле? – подумал он. – Правда, что ли, окосел? Да нет, как будто трезвый... Это Мирон, змей ядовитый, меня заразил своим сумасшествием. А с другой стороны, где это написано, что я обязан сидеть и терпеть вот этого дурака?"
– Извини, – сказал он. – Это я так сболтнул, сам не знаю почему... Подумалось вдруг: бывают же, наверное, на свете люди, которым нравится в морду получать. Ты как думаешь – бывают?
– На свете чего только не бывает, – уклончиво ответил Веригин, косясь на бутылку. Юрий налил ему и себе. – То-то я смотрю, – продолжал Серега, – что видок у тебя... гм... Недаром на такие мысли потянуло. Где это тебя так разрисовали?
Юрий махнул рукой. Он ждал этого вопроса, но врать все равно почему-то было противно, даже Веригину.
– Ерунда, – сказал он. – Просто не повезло.
– Хулиганье проклятое, – убежденно сказал Серега. – Взяли, суки такие, моду – людей почем зря мордовать. И ведь, не поверишь, насмерть забивают! Забьют, а потом еще и ограбят. Знаешь, сколько таких случаев по Москве? Это тебе повезло, что ты такой здоровый, сумел, понимаешь, отбиться. Счастлив твой бог, Юрик, а то бы мы с тобой сейчас не сидели.
– Да ну, – сказал Юрий, – брось, Серега! Ты же взрослый мужик, зачем же бабьи сказки повторять?
– Сказки?! – взбеленился Веригин и, совсем как Мирон, сунул Юрию под нос темный от въевшегося машинного масла кукиш. – Вот тебе – сказки! Вчера под утро в квартале отсюда одного нашли... Знаешь дом высотный на углу? Ну вот, как раз там, во втором подъезде, и нашли. Здоровенный лось, килограммов на десять тяжелее тебя, голый до пояса, и живого места на нем нет. Говорят, подполковник милиции. В гости, наверное, шел, да вот не дошел. Голыми руками забили, сволочи. А ты говоришь, сказки. Сказки, Юрик, это когда про Красную Шапочку или про коммунизм в восьмидесятом году, как Никита Сергеич обещал. А тут, брат, сплошная проза жизни.
– М-да, – сказал Юрий и решил сменить тему. – Слушай, Серега, ты насчет адвоката не забыл?
– Насчет чего это? А! – Веригин звонко хлопнул себя по лбу и, весь перекосившись на бок, полез в карман треников. – Вот же оно, я же за этим и шел, да забыл, понимаешь...
На стол перед Юрием легла мятая, грязная, сильно потертая на сгибах бумажка с номером какого-то телефона. Под номером было написано почерком Веригина: "Андрей Никифорович, юр.". Таинственное "юр.", по всей видимости, означало, что Андрей Никифорович – юрист.
– Можешь звонить, – сказал Веригин, – это домашний. Рабочего, извини, не знаю. Да и какая работа первого января? Дома он. Если не в гостях водку жрет, значит, дома.
– Спасибо, – разглядывая бумажку, сказал Юрий. – А может, ты сам позвонишь? Неудобно как-то, праздник все-таки, а вы вроде знакомы...
– Знакомы? – с сомнением повторил Веригин. – А, ну да, конечно. Я же ему машину чинил. Конечно, знакомы! Счас организуем, Юрик!
Он вскочил и направился в комнату, где стоял телефон, не забыв по дороге быстренько осушить свою рюмку. Юрий двинулся следом.