ФАНТАСТИКА

ДЕТЕКТИВЫ И БОЕВИКИ

ПРОЗА

ЛЮБОВНЫЕ РОМАНЫ

ПРИКЛЮЧЕНИЯ

ДЕТСКИЕ КНИГИ

ПОЭЗИЯ, ДРАМАТУРГИЯ

НАУКА, ОБРАЗОВАНИЕ

ДОКУМЕНТАЛЬНОЕ

СПРАВОЧНИКИ

ЮМОР

ДОМ, СЕМЬЯ

РЕЛИГИЯ

ДЕЛОВАЯ ЛИТЕРАТУРА

Последние отзывы

Леди туманов

Красивая сказка >>>>>

Черный маркиз

Симпатичный роман >>>>>

Креольская невеста

Этот же роман только что прочитала здесь под названием Пиратская принцесса >>>>>

Пиратская принцесса

Очень даже неплохо Нормальные герои: не какая-то полная дура- ггероиня и не супер-мачо ггерой >>>>>

Танцующая в ночи

Я поплакала над героями. Все , как в нашей жизни. Путаем любовь с собственными хотелками, путаем со слабостью... >>>>>




  64  

– Неплохо, – меланхолично сообщил Мишель и, порывшись в карманах своей потертой джинсовой куртки, извлек оттуда плотно перетянутый аптекарской резинкой увесистый цилиндрик, свернутый из знакомых серо-зеленых купюр. – Держи, это твоя доля за прошлую неделю. Послушай, где ты берешь эти записи? Любопытные такие записи...

– Миша, – строго сказал Зимин, останавливаясь на полпути к перегородке, которая отделяла помещение для посетителей от собственно студии, где хозяин колдовал над записями, – мы же договорились. Я приношу товар, ты его толкаешь и отдаешь мне деньги. Я не спрашиваю, кому ты продаешь кассеты, сколько делаешь копий и сколько накручиваешь сверху, а ты, в свою очередь, не задаешь скользких вопросов: откуда, кто, где... Может быть, тебе и номер моего банковского счета назвать?

– Да успокойся, – сказал хозяин в своей обычной меланхоличной манере, которую Зимин в минуты раздражения именовал не иначе как отмороженной. – Я же просто так спросил, потому что интересно. Каких только перцев на свете не бывает! Это же не игровая запись, правда? Освещение, постановка – вернее, отсутствие постановки... Похоже, снимали скрытой камерой.

– Миша, – еле сдерживаясь, произнес Зимин, – ты опять? Ты же взрослый человек и должен понимать, что бывают вещи, которых лучше не знать. Я же не спрашиваю, кто приносит тебе кассеты с записями изнасилований. Тут то же самое. Записи хорошие, качественные, за душу берут, нервы щекочут, да и доход приносят. Какая разница, откуда они?

– Никакой, – покладисто согласился Миша, которого упоминание о кассетах с изнасилованиями мигом привело в состояние покорности. – Я спросил просто потому, что... Ну, в общем, игровые фильмы – это одно, а реальные съемки ценятся совсем по-другому. Кстати, у тебя на подбородке пудра. Она стерлась, и виден синяк. Ты что, тоже?..

И он неумело изобразил боксера, нанеся парочку вялых ударов воображаемому противнику.

– Что я, по-твоему, сумасшедший? – старательно возмутился Зимин, невольно дотронувшись до подбородка. – Это так, несчастный случай... Слишком резко тормознул.

– А, – без всякой интонации сказал Миша. – Ты поосторожнее! На дорогах сейчас скользко. Принес?

– Как и было обещано, – сказал Зимин, для наглядности приподняв портфель.

Они прошли за перегородку и оказались в тесном помещении, заставленном аппаратурой и стеллажами с кассетами. Окон здесь не было, над рабочим пультом горела яркая настольная лампа с низко опущенным рефлектором, в воздухе слоями плавал густой табачный дым. На краю пульта стояла ополовиненная бутылка пива, включенный монитор слепо мерцал пустым экраном.

– Давай посмотрим, – сказал Миша, садясь в кресло за пультом.

Зимин открыл портфель и подал ему кассету. Миша загнал ее в приемный отсек видеомагнитофона, и монитор ожил. На экране появился Адреналин и с ходу залепил плюху подполковнику. Разумеется, ни Адреналиновой болтовни, ни эпизодов, в которых участвовал Зимин, на кассете не было – Семен Михайлович всегда тщательно редактировал записи, убирая все лишнее.

Миша быстро и умело прокрутил запись до самого конца, ненадолго задерживая изображение лишь в конце каждой схватки, чтобы увидеть результат. Досмотрев до конца, он включил обратную перемотку и, причмокнув губами, объявил:

– Класс! Впрочем, как всегда. Знаешь, эти записи – настоящее золотое дно. Одно плохо: тотализатор приносит меньший доход, чем мог бы приносить, если бы... Ну, если бы мы могли как-то влиять на исход того или иного поединка... Понимаешь?

Зимин криво улыбнулся, чиркая зажигалкой.

– Размечтался. Я думаю об этом целых три месяца, но это дохлый номер. Ничего не выйдет, забудь.

– Точно не выйдет?

Отвернувшись от монитора, Миша бросил на Зимина острый взгляд из-под нависающих бровей.

– Точнее не бывает, – сказал Зимин, глубоко и нервно затягиваясь сигаретой. – Уж поверь мне на слово. Даже не стоит пытаться.

– Верю, – снова отворачиваясь к пульту, сказал Миша. – Тебе, конечно, виднее.

– Увы, – сказал Зимин.

Зимин работал с Мишей уже четвертый месяц – с тех самых пор, как протрезвел и понял, что слепое следование за Адреналином приведет его к нищете и преждевременной смерти, как финансовой, так и самой настоящей, физической. Да, он был Адреналину лучшим и единственным другом; да, он был, если можно так выразиться, самым первым его учеником и последователем. Но быть первым не всегда означает быть лучшим или хотя бы верным; в конце концов, у каждого своя голова на плечах, и каждый волен сам выбирать себе дорогу. Адреналин стоял на пути целенаправленного саморазрушения; Зимин выбрал другой путь, и совесть его не мучила, потому что тот же Адреналин утверждал: никакой совести нет, а есть только стадный инстинкт, повелевающий барану быть как все и создающий у барана ощущение дискомфорта, если он, баран, вдруг отбивается от стада. Так ведь то баран! На то он и баран, в конце-то концов...

  64