ГЛАВА 9

Утром Серж позвонил знакомому владельцу галереи, которая размещалась почти в самом центре, неподалеку от Крымского вала, тот не отказался.

— Ты не хочешь прокатиться по городу? — спросил Серж, обращаясь к Максу.

— Нет, я останусь. И вообще, я выходить из дому не хочу.

— Как знаешь, — передернул плечами и разочарованно улыбнулся Серж. — Не нравишься ты мне, Макс, ты какой-то никакой.

— Как ты говоришь?

— Я говорю, никакой.

Макс Фурье не совсем понял это сочетание слов и удалился в спальню.

Серж поставил картину на заднее сиденье джипа и отправился в галерею. Он вошел со служебного входа, машину оставил во дворе. Хозяин галереи, уже немолодой мужчина, в дорогих очках, кожаных штанах и в серой майке, сидел за огромным столом перед компьютером. Серж вошел. Хозяин галереи поднялся, вышел из-за стола.

— Какие люди! — улыбнувшись, произнес он и пожал руку Сержу. — Выпить хочешь?

— Нет, я за рулем.

— Тогда чай, кофе, минералка?

— От кофе, Олег Петрович, не откажусь.

— Тебе покрепче? Эльвира, — сказал он, выглянув в приемную, — моему гостю кофе покрепче, а мне стаканчик минералки, только, пожалуйста, холодненькой.

Молоденькая девушка с очень сексапильной фигурой и абсолютно невыразительным лицом игриво улыбнулась.

— Присаживайся, где тебе удобно. Какие проблемы? И почему ты без камеры? Я привык, что ты вечно с ней, как снайпер со своей винтовкой.

— А я, Олег Петрович, сейчас не на работе, взял тайм-аут.

— Это хорошо. Что привез? Показывай, не стесняйся. Небось что-нибудь пятидесятых годов?

— Нет, мазня какая-то. Это мой приятель приобрел и сейчас хочет вывезти.

— Документы приятеля ты прихватил?

— Конечно, в сумке лежит его паспорт, — и Серж хлопнул по спортивной сумке.

Он развернул картину и поставил к серой бетонной стене. Кабинет у хозяина галереи, надо сказать, был роскошный: огромное окно во всю стену, мебель из черного дерева с хромированным металлом, картины на всех стенах, абсолютно Сержу непонятные и неинтересные. Он поставил холст рядом с креслом. Секретарша внесла поднос с напитками, поставила на низкий стеклянный столик.

Серж сел:

— Курить у вас можно, Олег Петрович?

— Кури на здоровье.

— А сигару или хотя бы сигарету мне предложат? — осведомился оператор.

— Это не вопрос. В деревянном ящике, выбирай, какая понравится.

Серж взял тонкую коричневую сигарету, щелкнул зажигалкой, задымил.

— Ну, где твоя картина? — отрываясь от экрана компьютера, повернулся к картине на вертящемся кресле владелец галереи.

Серж посмотрел на лицо Олега Петровича Чернявского. Тот почти полминуты моргал глазами, затем, сняв очки, крадучись, вышел из-за стола. Он подходил к картине так, как охотник подходит к жертве. Возможно, так гладиатор в древние времена на арене римского амфитеатра подходил к разъяренному раненому льву. Когда до картины осталось два шага, Олег Петрович присел на корточки, водрузил на лицо очки, потер ладонью вспотевшие залысины, взъерошил седые волосы, хлопнул ладонями по коленям:

— Где ты, говоришь, твой приятель ее взял?

— Вроде из Витебска привез.

— И что он за нее хочет?

— Он ее не продает.

— Ты уверен?

— Он хочет ее вывезти, хочет, чтобы вы дали ему бумаги, оформили все путем, как положено в таких случаях. Я в этом не разбираюсь, признаюсь честно.

— Да, да, не разбираешься, — хозяин галереи бросился к столу, схватил лупу в черной эбонитовой оправе под цвет письменного стола и уже с лупой, положив картину на стол, принялся ее разглядывать. Он вертел холст, изучая подрамник, гвозди, полотно, затем перевернул и взялся рассматривать красочный слой. Особо пристально Олег Петрович Чернявский рассматривал правый нижний угол, где сохранились остатки подписи.

— Боже мой! Боже мой! — иногда вырывалась, как вздох, одна и та же фраза у хозяина галереи. — Эльвира, — крикнул чрезвычайно громко хозяин галереи, — скажи, Софья на месте?

  45